Искатели счастья

Итак, иная реальность существует и она прекрасна! Так прекрасна, что мы даже и представить себе не можем. Как не может представить себе муравей, что кроме его мизерного мирка есть огромная земля, космос, звезды. Ему не дано видеть и знать этого. Но человек — не муравей, он любимое дитя Бога. И любовь эту великую Бог засвидетельствовал Собственными мучениями на Кресте.

Иная реальность есть, и достичь ее может каждый человек. Нужно лишь отречься от гордости и полюбить смирение. Смирение — вот ключ, открывающий человеку райские врата».

Настоящий читатель пласт за пластом открывал мне эту новую реальность. Для начала он предложил мне создать некий мир чтения. Разумеется, он существует лишь в нашем разуме. Читая книгу, мы углубляемся в мир, созданный писателем, мы общаемся с его героями. Разговариваем с ними, подсказываем, противоречим, соглашаемся, смеемся над ними и плачем над их бедами. Эти книжные герои становятся нам ближе и реальнее многих окружающих людей, которые не желают нас понять. Читая книгу, я заглядывал в дневник Читателя, интересовался его выписками и комментариями. И князь Оболенский открывал мне дверь в иной мир, и мы с ним ходили по улицам городов, по пескам пустыни, по дебрям лесов. Там участвовали в исторических битвах, разговаривали с великими людьми, становились очевидцами замечательных событий.

Мы спорили с Сократом, Платоном и Аристотелем, чуть не подрались с Вольтером, Руссо и Ницше. Слушали Божественную псалтирь царя Давида. Ходили по строящимся стенам храма в Иерусалиме и видели труды Соломона и его мудрый суд. В пещере пророка Илии слушали разговор избранника с Богом, видели слезы Илии о народе и его «один я остался у Тебя» — и ответ свыше: «Я сохранил Себе семь тысяч человек, не поклонившихся Ваалу». Сидели у ног Иисуса Христа и слушали Его Нагорную проповедь, понимая как высоко поднимает человека любовь над законом. Потом отдыхали в гостеприимном доме Лазаря, и кроткие сестры его Мария и Марфа подносили нам печеные рыбу и хлебы, только что сорванные виноград и смоквы. Вместе с Иоанном Богословом в каменной пещере острова Патмос видели откровения о Страшном Суде и новой земле, и новом небе.

Потом отдыхали в лесной избушке Серафима Саровского и слушали его простые слова, полные света и радости. Перемещались в пустыню и вместе с Антонием Великим шли по горячему песку к Павлу Фивейскому и слушали их беседу. Мерзли на Севастийском озере с сорока мучениками и откапывали в Константинополе из сугроба окоченевшее тело блаженного Андрея, видели его воскрешение и слушали его рассказ о похождении по загробному миру. Стояли у изголовья умирающего Серафима Вырицкого и запоминали его последние пророчества о третьей мировой войне, воцарении антихриста в Иерусалиме и коронации Царя в Москве, плакали вместе с ним о последнем предательстве Царя народом, зверствах антихриста и — наконец — долгожданном Втором пришествии Спасителя.

Но даже самое интересное чтение когда-нибудь кончается. Следом за последней страницей закрывалась книга, а заодно и дверь в мир нашего чтения. Я возвращался в суетный мир земной жизни, где совсем другие законы руководили мной и моим сознанием. Оставалась тонкая ностальгическая печаль и желание вернуться обратно в мир иной, такой дивной реальности.

Да не нужно мне туда!

Среди студентов бытовала поговорка: «Лучше иметь синий диплом и красное лицо, чем наоборот». Как-то, листая зачетку, я подсчитал, что если на защите диплома получу «отлично», то у меня будет ровно 75% отличных и 25% хороших отметок — а это красный диплом и будущая надбавка к зарплате. Я уже представлял, как открою внукам рубиновый диплом, разверну вкладыш и скажу: «Вот, детки, как надо учиться!»

Но на самой защите, во время представления декан сказал, что у меня столько-то отличных, столько-то хороших и, скривившись от презрения, проскрипел: «И одна тройка!» Я сказал, что это ошибка и ни одной тройки у меня нет! Декан смутился и пролепетал, чтобы я после защиты зашел в деканат и разобрался. Защитился я на «отлично». Это не стало неожиданностью: в дипломной работе мы с научным руководителем использовали его открытие, которое он еще не опубликовал, таким образом сделав ему рекламу, а мне — лучший диплом на курсе. Зайдя в секретариат деканата, я не обнаружил там Ниночки, и понял, почему в моем перечне экзаменационных отметок появилась злополучная тройка — по ошибке новенькой секретарши. Но синий диплом был у меня на руках! И поменять его на красный декан так и не захотел. Уж не знаю почему, но этот ученый муж невзлюбил меня с первого курса. И если бы не покровительство Ниночки, вряд ли закончил бы я институт… Ну и ладно! В конце концов, «синий диплом и красное от румянца лицо» предпочтительней.

Но и этим не завершились мои злоключения. Случился еще один казус, который только спустя несколько лет я расценю, как большую удачу.