Искатели сокровищ

Дизель отвез Гло домой, а я села к компьютеру, решив посмотреть, что известно о Деирдре Ээрли. Я вбила имя в поисковую программу, и на экран хлынул поток информации. Вот Деирдре Ээрли сидит в первом ряду на показе мод в Нью-Йорке. Деирдре Ээрли встречается с игроком в поло, с рэпером, с баскетболистом, с сенатором, с тренером по фитнесу, с мальчиком, который чистит бассейн в ее доме. Деирдре Ээрли арестована за то, что участвует в демонстрации протеста организации РЕТА[21] нагишом, накинув только шубу из стриженой норки.

Единственная наследница состояния одноименной семейной компании по производству сладостей. Трижды была замужем, трижды разведена. Владелица стопятидесятифутовой яхты, которую она держит в Средиземном море. Основное место проживания – Гринвич, штат Коннектикут. Я подумала, что она по всем показателям могла бы оказаться идеальной подругой для Вульфа, если бы только не была одержима манией убийства.

Глава 23

Когда я уходила из дому в 4:30 утра, Дизель спал на диване. Одна нога на полу, вторая – на подлокотнике, на груди Карл. Умилительное зрелище. Я поцеловала его в лоб, и он, не открывая глаз, сказал:

– До скорого, солнышко.

По пути к машине Дизеля никто ко мне не приставал. Я самовольно стянула его ключи, понадеявшись, что ему не нужно срочно куда-то ехать, потому что вернуть джип я смогу только после работы.

Когда я доехала до булочной, там уже горел свет.

– Как твоя рука? – спросила я у Клары.

– По идее, я должна носить ее на перевязи, но эта штука сводит меня с ума. Все особые заказы понедельника были перенесены на сегодня. Надеюсь, Гло скоро появится.

– Она у нас тоже травмированная, – сказала я. – Так что всю тяжелую работу сегодня буду делать я. А Гло может покрывать кексы глазурью.

Гло приехала через двадцать минут.

– Это ненормально, – вздохнула она. – Никто не просыпается и не идет на работу в такую рань. Это вообще еще ночь. Почему бы не делать выпечку во второй половине дня накануне? Тогда перед открытием магазина нам только и нужно будет, что разложить все по стеллажам и полкам.

– Выпечка будет уже несвежей, – сказала Клара.

– А если честно, то, положа руку на сердце, скажите мне, какой она должна быть, эта свежесть? – продолжала Гло. – Мистер Нельсон сроду не почувствует разницы. Просто сказать ему, что его глупые крендели делаются из полностью натурального экологически чистого сырья, поэтому могут казаться черствыми. За это, кстати, можно брать с него дополнительную плату. – Она повязала фартук. – Никогда не угадаете, кто позвонил мне вчера вечером, когда я добралась домой. Хэтчет. Он хотел назначить мне свидание. Сказал, что ему очень понравилось меня резать, но он этого больше делать не будет, раз мне это не по душе.

Мы с Кларой потеряли дар речи.

– Но ты же не собираешься с ним никуда идти? – осторожно спросила Клара.

– Думаю, нет, – сказала Гло. – Он какой-то психический вассал. Но это как раз и делает его по-своему интересным, хотя все эти штучки с ядовитыми змеями мне отвратительны.

– Готовь противни, – скомандовала я Гло. – Я запускаю кексы.

В десять часов, когда Гло обслуживала покупателя, Клара вынимала из печи хлеб, а я вытирала бак от сахарной глазури, в кухню ворвалась Деирдре Ээрли. Лицо выпачкано в грязи, взгляд дикий, одежда в ужасном состоянии, волосы грязные и нечесаные.

– Это подделка, – прямо с порога заявила она. – Подделка!

Мы с Кларой насторожились, а из магазина к нам прибежала Гло.

– Где подделка? – спросила я.

– Камень. Который подсунул мне этот мерзавец Хэтчет. Он сказал мне, что это камень Вожделения, но теперь-то я знаю, что это не так.

– А откуда ты это знаешь? – спросила я.

– Он не работает. Я ношу его с собой, но ничего не чувствую. А когда сегодня утром я наконец нашла выход из этого подземного лабиринта, со мной никто даже не хотел разговаривать. Если бы со мной был камень Вожделения, эти студентишки вешались бы на меня гроздьями, верно? Я имею в виду, с ним они бросались бы на кого попало.

– Ты выглядишь как пугало, – сказала Гло.

Ээрли оглядела себя с головы до ног.

– Выбраться из туннеля было нелегко. Там были пауки, крысы, и я все время проваливалась в какие-то ямы.

– А табличка у тебя? – спросила я.

– Только ее половина. Она сломалась, когда я упала, и в темноте мне удалось найти только одну часть. И дело не в том, что я не искала. Я все равно не могу прочесть эту белиберду.

– Если бы ты отдала ее мне, я, возможно, смогла бы найти человека, который разберется с текстом, – предложила я.

– А как тебе такой вариант: вы отдаете мне настоящий камень, а я даю вам то, что у меня осталось от таблички?

– А ты уверена, что твой камень ненастоящий? – снова спросила я.

– Я разбила его молотком. – Она вытащила из кармана растертый чуть ли не в порошок булыжник и швырнула его на пол. – Был бы он волшебным, разве разбился бы таким образом? Ну какой волшебный камень может вот так рассыпаться?

Мы пожали плечами.

– Это все Хэтчет, – прищурившись, медленно сказала Ээрли, сжимая кулаки.

В нашей кладовке на полках мелко задребезжали стеклянные банки, и все здание заметно задрожало.