Искатели сокровищ

Первые же звуки великолепного оркестра убеждали гостя филармонии в самом высоком неземном происхождении душ – композитора, исполнителей да и его, такой простецкой с виду, рядовой слушательской души.

Предвзято осматривая, осторожно обнюхивая, робко дегустируя биточек, клиент «Котлетной» с каждым мгновением становился все более свирепым атеистом, не верящим ни в какие высшие персоналии. А себя считал и вовсе никчемным существом, раз ему пытаются скормить такое блюдо.

– Из чего они их делают? – с интересом спросил Вася, разглядывая кусочек на конце своей вилки.

Из всей нашей компании я чаще других пользовался услугами общепита.

– «Мясо» для котлет и биточков, как правило, готовят так: ингридиенты, каблуки списанных солдатских сапог и копыта крупного рогатого скота, прокручивают мощными электромясорубками, добавляют опилок, смачивают водой из-под крана, перемешивают – и получившуюся субстанцию подвешивают над котлом, в котором варится первосортная говядина для персонала. Через три-четыре минуты сырье для котлет и биточков готово.

– «Мясо» для диетпитания над котлом только проносят, – добавил Моня. – Чтобы не стало слишком жирным…

Ради конспирации мы встретились в «Котлетной» у метро «Маяковская».

Я вытащил из кармана схему Москвы с ближайшими пригородами и разложил ее на столе.

– Итак, друзья, наш приход сюда означает, что все мы по-прежнему согласны осуществить нашу экспедицию. Сомнений и шатаний нет?

– Как товарищ Василий? – развел руками Моня. – Позволяет ли ему партийный устав участвовать в таком сомнительном мероприятии? Не должен ли он, как честный коммунист, прежде поставить в известность свою партячейку, горком и вообще все международное коммунистическое движение?

– Не буду лукавить, – спокойно сказал Вася, – знай я, что где-то точно находится сундук с драгоценностями, я бы, пожалуй, поставил в известность упомянутые Моней организации. А так… Успокойся, Моня, я не пойду в горком. Выпей стакан холодного компота за мой счет.

Я подвел черту под сомнениями и шатаниями:

– Мы можем и должны поступить естественно и просто. Не станем информировать о нашей поисковой кампании ни широкую общественность, ни закрытое бюро горкома. А результаты, так сказать, вскрытия покажут – как нам дальше быть. Откроем наш совет в котлетных Филях…

Мы склонились над схемой.

– Вот она, деревня Челобитьево, – показал я. – От нее нам плясать. И Мытищи совсем недалеко, и мое Бибирево рядом. С одной стороны, праздношатающаяся публика станет, вероятно, докучать любопытством. С другой – всегда недолго будет слетать куда-нибудь за «Геркулесом» или «Килькой в томатном соусе»…

Сверяясь с Мониным рисунком, я крестиком отметил на схеме место предстоящей нам работы.

– Надо бы звездочкой, – заметил Моня. – Среди нас есть партийные…

– Еще холодного компотику, Монечка, – похлопал по плечу маленького задиру невозмутимый Вася.

…Выяснилось, что прикупать имущество для экспедиции почти не придется. Основной вклад в ее оснащение – палатку, спальные мешки, примус «Шмель», даже 9-кратный бинокль – готов был сделать Вася, все поколения дружной семьи которого были заядлыми туристами.

Я не преминул заметить:

– Моня, не забудь напомнить: как только будет готова книга приказов по экспедиции, первым в ней должен стать приказ о каком-то серьезном моральном поощрении Васи.

Обговорили все технические детали экспедиции.

Моне было строго-настрого наказано взять с собой все его художнические причиндалы. Ему будет выделено время для творчества. Мы с Васей не позволим пылиться в бездействии одной из самых многообещающих кистей страны.

Выступить решили после майских праздников. Я и Вася оформляем отпуска, а Моне, пока еще свободному во всех смыслах художнику, ничего оформлять не надо.

Я рекомендовал:

– Для родных и знакомых: экскурсия наша – сугубо оздоровительная. После долгой лежки в больничных кроватях соскучились по природе. Хотим припомнить – как поют дрозды, как там травка зеленеет и солнышко блестит…

Мы вышли из «Котлетной» и прошлись по улице Горького. Как особенно хорош и светел мир после больницы! Как много обещает он. Судьба предлагает нам приключение? Что ж, мы не отвернемся от ее предложения.

… – Ну что – она? – хором спросили мы с Васей у Мони, когда ступили на полянку.

– Она! – уверенно сказал Моня, в последний раз всматриваясь в план и пометки, сделанные им в больничной палате со слов Михаила Карповича.

Мы огляделись.

Славная была полянка. Уютная, полная тепла и света. Птичья мелюзга, перебивая друг друга, уже торопилась посплетничать о своих новых соседях.

– Тогда разбиваем наш лагерь, друзья, – предложил я. – Прошу отметить в дневнике экспедиции день, час и минуты, когда мы ступили на эту многообещающую землю. Перелопатим ее – и любой из нас сможет стать достойной парой для дочурок Морганов, Ротшильдов и всех прочих рокфеллеров…

Под тактичным руководством Васи разбили палатку.

Не стали портить лесной воздух бензиновым «Шмелем», развели аккуратный костерок.