Искатели жребия

— Да хотя бы вы лично. Вы же сам извращенец. Потому нас и боитесь. Украли чужую женщину. — Салов сжал кулаки и упер их в жирные ляжки. — Неужели вам не приходит в голову, что кто-то по вашей вине остался неженатым? — Салов подался вперед, и его объемистый живот перекатился чуть ли не на колени.

— Вы женаты? — спросил Калинов. Салов поперхнулся:

— Я не о себе беспокоюсь. По миру и без меня холостых хватает. Имеющий глаза да увидит.

«Дурачком прикидывается», — подумал Калинов с неприязнью. Но сдержался.

— Хорошо, — сказал он. — Давайте посчитаем… Известно, что четыре из пяти землянок желают иметь семью. Известно также, что, в противовес этому, жениться готовы не более сорока процентов мужчин. Таким образом, на две потенциальные невесты приходится только один жених. В чем виноваты те, кому женихов не достанется? Почему они должны перебиваться случайными связями и в одиночку растить детей?

— Ничего, у нас общество богатое. Последствия войн давно изжиты — вырастим…

— Подождите! — оборвал Калинов. — Я еще не закончил. Экономических сложностей, конечно, нет. Действительно вырастим. А психологические?.. Но посчитаем дальше. Известно, что по сексуальным характеристикам только двадцать пять процентов мужчин способны содержать полигамную семью.

Так что даже если каждый из них будет женат на двоих — а это далеко не так, — то и в этом случае двадцать процентов женщин останутся свободными, не желая этой свободы. И они и в самом деле останутся, потому что все, что вы можете им дать, — это два раза в неделю переспать с кем-нибудь из них и гордо уйти утром, всем своим видом показывая: вот, снизошел до тебя…

— Эко вы повернули! — сказал Салов. — Но ведь раньше-то так жили… И почему вам все, а нам ничего? Где свобода?

Калинов усмехнулся:

— Ну, в любовных-то делах свободы никогда не было, был исключительно взаимный интерес… Впрочем, дело не в этом. Что вы дурачком прикидываетесь? Почему бы вам не задать подобный вопрос чемпиону мира Фрэнку Фостеру, по какому праву он толкает четыреста килограммов, а вам не поднять и пятидесяти? Подождите! — рявкнул он, увидев, что Салов хочет что-то сказать. — Странное дело!.. Я могу еще понять калек, биологические особенности организмов которых не позволяют им воспользоваться пересадкой конечностей. Они действительно обделены судьбой… Но вы-то, вы! Что мешает вам избавиться от вашего живота — да какое там живота! — от этого безобразного пуза? Ведь вы же молоды и здоровы, я знаю! Физические нагрузки, правильный режим питания, и через год вас знакомые не узнают.

Салов презрительно фыркнул:

— Какое вам дело до моей жизни? Я живу как хочу! Знаю я эту вашу философию! «Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным», — прогнусавил он, передразнивая кого-то.

— Я тоже живу как хочу. И как могу! — Калинов бросил со стола невидимый мусор. — Вы думаете, я не понимаю, чего вы добиваетесь? Вы же к власти рветесь. В нормальных видах человеческой деятельности вы рыльцем не вышли. Так почему бы не пролезть в мировой парламент на голосах инвалидов и тех, кому не справиться с комплексом неполноценности? Вы тут говорили о свободе. Так в этом и есть свобода! Вы свободны валяться на диванчике и накачиваться пивом, а я свободен иметь столько жен, сколько со мной согласятся жить! — Калинов встал, демонстративно посмотрел на часы.

Старая как мир история, подумал он, успокаиваясь. Раньше искали врага по расовому, национальному, экономическому или культурному признаку. Теперь вот — по сексуальному. А подоплека, она как была, так и осталась…

Салов тоже поднялся, криво усмехаясь.

— Ну смотри, Калинов! — Лицо его перекосилось от ненависти. — Я буду не я, если мы не трахнем хотя бы одну из твоих шлюшонок!

— Трахалкой ты не вышел! — процедил Калинов. — С таким боровом в постель ни одна женщина не ляжет. Ты их животом подавишь, и больше ничего!.. Вон отсюда, и не дай бог тебе лично нарушить общественный порядок!

Третьей была корреспондентка журнала «Уорлд секс-мэгэзин». Она оказалась симпатичной блондиночкой лет двадцати пяти, с длинными ресницами и голубыми глазами. Имени ее Калинов не запомнил — не то Лорина, не то Лавиния. Журналу потребовалось интервью с одним из многоженцев, сотрудников Социологической комиссии. Лорина-Лавиния остановила свой выбор на Калинове и сразу взяла быка за рога.

— Мистер Калинов, как вы пришли к полигинии?

— Я к ней не приходил, — сказал Калинов. — Мы встретились случайно.

— Но ведь каким-то образом у вас появилось такое желание!

Калинов усмехнулся:

— Подобные желания мужчинам присущи изначально. Только не все способны и не все решаются. Ну, и не у всех есть экономические основания.

— Вот-вот… Существует мнение, что, если бы не экономические ограничения, отряд многоженцев изрядно вырос бы за счет двадцатилетних. Как вы к этому относитесь?