Искатели золота

— Это может быть легче, чем вы думаете. От такого сильного столкновения виновник непременно имеет повреждения. С другой стороны, матросы не особенно молчаливы по своей природе, даже и тогда, когда они участвуют в темном деле. Ненависть, личное недовольство могут их заставить выдать тайну. А потому, как только мы приедем в Аден, мы с вами сделаем заявление со своей стороны. Но я этим не ограничусь. Я надеюсь провести свое собственное расследование и буду очень удивлен, если не добьюсь желаемых результатов. Поживем — увидим!..

— Что же касается меня, — сказал я, — то, прежде чем преследовать этого подлеца, я должен сначала разыскать своих близких, ради чего готов пожертвовать своей жизнью, которой я обязан исключительно вам!

При этом я выразил моему хозяину глубокую благодарность, на что он мне ответил со свойственным ему юмором.

— Я не могу, да и не желал бы уничтожать в вас чувства, достойного благородных сердец, к тому же нет дара драгоценнее нашей жизни!.. Но в данном случае я совершенно ни при чем. Я ненавижу больше всего на свете прикрываться чужими добродетелями: вас увидела моя кузина, мисс Мовбрей, матрос Картер выудил вас, а доктор Мак-Ивор вылечил вас; мое участие здесь состоит лишь в том, что я слушаю рассказ, весьма интересующий меня; полагаю, что мне не за что получать пальму первенства за филантропию!..

— Хорошо, милорд, — сказал я ему, — в таком случае, чтобы доставить вам удовольствие, я постараюсь забыть, что воздухом, которым я дышу, пищей, которую я принимаю, кровом, который меня защищает, — я обязан только вам; я даже постараюсь убедить себя, что одежда, прикрывающая меня, выросла на мне сама собой…

Он рассмеялся от души.

— Я очень, очень рад, — сказал он, — что мы с вами оказались почти одного роста. Ну, а что вы теперь думаете насчет того, чтобы пойти поздороваться с нашими дамами?

Конечно, я с удовольствием согласился с его предложением и минуту спустя сидел в их милом обществе, на которое мы так любовались с «Дюранса». Так же, как и тогда, вдова сидела за самоваром на председательском месте, две блондинки, мисс Мовбрей, хлопотали около своей тетки, красивая леди Феодора Гиккинс, сидевшая поодаль, мечтала о чем-то… Они встретили меня очень радушно; тотчас же налили мне чашку чая и с любопытством стали расспрашивать меня обо всем, так что мне пришлось в третий раз рассказывать о моем приключении.

Жизнь на яхте очень однообразна, а потому, естественно, что все обрадовались появлению среди них нового человека.

Вскоре к нам присоединились и мужчины. Кроме доктора и хозяина яхты тут были господин Альджернон Гиккинс, его зять, полковник Гутвайт, лет тридцати, и еще двое-трое, имен которых я не помню.

Меня по всем правилам вежливости представили той блондинке, мисс Мовбрей, которая заметила меня. Она очень мило приняла мою искреннюю благодарность. Потом она и ее сестра осведомились, кто была та очаровательная особа, которая выделялась из всех путников на «Дюрансе» и с которой они обменялись улыбками и поклонами. Они очень подробно описали ее лицо, костюм и фигуру. Трудно было ошибиться; я ответил им, что это, должно быть, моя сестра, Колетта, гордость и радость нашей семьи, что неизвестно, где она теперь, — может быть, мучается и страдает. Обе девушки залились слезами — искреннее доказательство сочувствия, которого я никогда не забуду и за которое всегда буду им благодарен!

Здесь Генрих Массей остановился, так как волнение сдавило ему горло, и его бедная мать более не могла сдерживаться. Но, оправившись, он продолжал.

— Как я уже сказал, «Лили» направлялась в Аден. Можете себе представить, с каким нетерпением я ждал приезда туда.

Истощив весь запас вопросов, мне оставили время на размышление; и все временно заснувшие страхи охватили меня с новой силой. Где теперь мои дорогие создания? Не погибли ли они в лодках? Или куда их забросило? Первое время я еще не мог сообразить всей тяжести этой разлуки. Но я начал до такой степени терзаться от неизвестности их судьбы, что мне казалось, что я схожу с ума. Только необходимость сдерживаться и не выказать малодушия перед иностранцами поддержала меня в эти тяжелые минуты.

Наконец мы подъезжаем к Адену. Первым долгом я жадно набрасываюсь на газеты…

И опять зоркие глаза мисс Мовбрей первые высмотрели радостное известие. С торжествующим видом она передала мне листок печатной бумаги, в котором помещена была депеша из Занзибара относительно катастрофы «Дюранса». В ней говорилось, что французское судно «Иравади» приняло с лодки около тридцати человек, потерпевших крушение, и что между этими несчастными, которых увезли в Маюнгу, на Мадагаскар, находилась мадам Массей!.. Ах! какие это были минуты!.. Сколько страха и вместе с тем надежды!.. Каково было пережить такие испытания!..

Немедленно было решено, что я отправляюсь в Маюнгу с первым судном, идущим туда. Лорд Ферфильд снабдил меня необходимой суммой, и вот я с вами!..