Искажающие реальность. Книга 2. Внешняя угроза

Кстати… а не был ли вызван тот недавний рост известности с одновременным ухудшением авторитета как раз распространением информации о награде за мою голову? Причём ухудшение авторитета, насколько я понимал, могло означать, что во фракции ко мне стали относиться хуже. То есть нашлись-таки те, кто теперь расценивал меня как врага и готов был убить ради получения награды от Тёмной Фракции!

– Комар, это более чем серьёзная угроза! – заверила меня Тамара, хотя я и сам это прекрасно понимал. – Поэтому, хочешь ты того или нет, но я приставлю к тебе двух своих телохранителей! Они будут всюду сопровождать тебя под Куполом и без колебаний уничтожат любого, кто вздумает тебе угрожать. Проверенные бойцы, в преданности и мастерстве которых я нисколько не сомневаюсь.

Я не стал сопротивляться и отказываться от охраны, более того, искренне поблагодарил Тамару за заботу. Девушка повернула свою голову и случайно встретилась со мной взглядом. Тёмных очков на мне сейчас не было, и я испугался, что произойдёт невольное чтение мыслей, как в случае с Иришкой. Тамара действительно не отводила взор, а словно прилипла, всматриваясь в мои синие глаза…

«Предупредить Комара насчёт особиста Антипова? Наверное, не стоит. Комар взрослый парень и сам разберётся, как общаться с таким типом людей. Наоборот, он только обидится, что такая малявка лезет к нему с советами. Комар явно считает меня маленькой. Жаль. Сказать ему, что через неделю у меня день рождения, и мне исполняется семнадцать? Я уже почти взрослая. Нет, получится неловко, как будто я напрашиваюсь на подарок. Лучше пусть узнает, но не от меня. Словно случайно. И тогда посмотрю на его реакцию. Почему Комар на меня так странно смотрит? Что-то не так с моим лицом? Может, шрам заметил под нижней губой? Или опять дёргается щека? Ой! Он улыбнулся мне!»

Тамара неожиданно улыбнулась в ответ, вот только мне показалось, что сделала она это как-то неуверенно и вымученно. Нет, вовсе не показалось! Моя собеседница сама прокомментировала:

– Вижу по твоему лицу, что получилось у меня неестественно. Да, Комар, отвыкла я радоваться и улыбаться… Вроде такая ерунда – каждый ребёнок с детства улыбается, смеётся и даже не задумывается, как он это делает. Но у меня лицевые мышцы за долгие годы бездействия атрофировались и потеряли способность мимикой передавать эмоции. Сейчас тренируюсь перед зеркалом, но пока получается скорее хищный оскал, чем добродушная улыбка.

– Всё у тебя нормально получается, Тамара, красивая улыбка. И шрама под губой вовсе не видно, и щека не дёргается. И с меня подарок через неделю! Но про то, что ты сейчас узнала, никому ни слова! Если это единственный способ выявлять предателей, об этом не должен знать никто!

Да, я сильно рисковал, выдавая лидеру «Второго Легиона» тайну своей способности чтения мыслей. С другой стороны, кому-то нужно было доверять, так как в одиночку я мало что мог сделать. Герд Тамара совершенно точно не была связана с Тёмной Фракцией, и как союзник была очень даже полезна. Оставив ошарашенную и покрасневшую от смущения девушку сидеть на ступеньке, я тяжело привстал и подозвал своих друзей, а также двух приданных мне телохранителей из «Второго Легиона».

– Ведите меня сразу в штаб! Если руководство фракции так жаждет меня видеть, негоже с моей стороны заставлять их ждать!

Глава седьмая. Претензия на уникальность

Меня уже поджидали. В бывшем кабинете Тюленева собралось всё высокое начальство: и руководитель фракции Радугин, и дипломат Иван Лозовский, и незнакомый полноватый темноволосый мужчина – видимо как-раз тот самый «особист» Александр Антипов, которого игроки фракции почему-то побаивались. Не знаю, как остальных, но меня новый заместитель руководителя абсолютно не впечатлил. Возможно, виной тому был созданный многочисленными фильмами про разведчиков и контрразведчиков шаблонный образ неприметного серого человека с внимательным цепким взглядом, которому полноватый темноволосый мужчина в тёплом домашнем свитере совершенно не соответствовал.

Имран и Дмитрий помогли мне сесть в кресло, после чего поспешили покинуть помещение.

– Рассказывай! – предложил мне Радугин, даже не попытавшись для приличия хотя бы поздороваться или представить нового члена фракции.