Искажение

Капитан Бек просит, чтобы мы спустились вниз, починили освещение и немного осмотрелись. Он ручается головой, что под землей безопасно, – в конце концов, он сам только что побывал в туннелях. Я думаю, что вряд ли кому-то пригодится голова командира роты, когда через тела солдат внезапно пройдет миллион вольт.

Я приказываю пересобрать МСК. Мои солдаты достают из жилетов короткие стволы и ставят их на место длинных, а также укорачивают приклады и присоединяют фонари. Второе отделение следует нашему примеру. Лишь у сержанта Голи нет ни жилета, ни запчастей, так что он ничего не заменяет. Сплюнув на пол, первым спускается в подземелье.

Мы идем гуськом по ступеням, которых больше шести десятков. Я мысленно считаю их, пока ботинок не оскальзывается на мокром полу, заставив меня опасно пошатнуться. Внизу, у подножия лестницы, кто-то предусмотрительно оставил пластиковые коробки с лампочками.

Может, проход ведет чуть выше, не вызывает такой клаустрофобии и на пару метров короче.

Может, озеро, занимающее половину пещеры, не фосфоресцирует бледным светом.

И тем не менее я снова чувствую себя будто во сне. Чувствую тяжесть этого места, которое ученые отрезали от мира, уверенные, что спускаться сюда не следует. Я не помню устройств, вернее, остатков электронной аппаратуры, валяющихся вокруг озера. Когда я бежал в своем сонном видении, то не спотыкался о провода, как сейчас. Но все выглядело точно так же. Лишь глядя на лица Водяной Блохи и Пурича и слушая, как нервно молится Даниэль, а Гаус ругается себе под нос, я окончательно понимаю, что это не мои галлюцинации. Это место нас ненавидит.

Мы подсвечиваем себе фонарями, хотя темнота вовсе не кромешная. Кто-то протянул по стенам черный кабель, удерживаемый резиновыми обоймами, и через каждые несколько метров смонтировал электрические розетки и патроны с лампочками. Бо́льшая их часть перегорела, но оставшиеся продолжают рассеивать мрак. Голя приказывает заменить неисправные лампы, и, чтобы дело шло быстрее, идет вместе с отделением Ларса на другой конец озера. Им нужно пройти около двухсот метров.

Мы перемещаемся медленнее. Парни по очереди подходят к перегоревшим лампам, а Гаус похожим на отвертку пробником проверяет, есть ли напряжение в розетках. Уже с первого взгляда видно, что проводка не повреждена.

Слегка опередив свое отделение, я заглядываю в ближайший проход, ведущий от пещеры в сторону Отортена. Свечу тактическим фонарем, но проход оказывается тупиковым – он засыпан каменными обломками. В полутора десятках метров дальше находится еще один, через несколько шагов он разветвляется на два туннеля.

Трудно угадать, сумею ли я найти в окрестностях озера то самое место со щелью, откуда видна расселина в земле. Я продвигаюсь еще на полтора десятка шагов в глубь правого прохода. По влажным стенам и кристалликам теней скачет луч еще одного фонаря, создавая пантомиму теней.

– Маркус, не ходи один! – кричит мне вслед Баллард.

– Мне нужно кое-что проверить, Крис. Оставайся у выхода и жди меня.

– Еще чего, твою мать! – говорит он уже значительно ближе. – Если это не приказ – я с тобой.

Я даже не скрываю радости. Эти темные пасти вызывают чертовскую тревогу.

Мы вместе углубляемся в толщу холма, может, метров на пятьдесят. Сперва свод понижается, но потом уходит вверх, идти становится удобнее. Я останавливаюсь и прислушиваюсь – обостренные темнотой чувства могут обманывать. Баллард тоже затаивает дыхание.

– Слышишь? – шепчу я ему.

– Что?

– Такой металлический размеренный стук. Ну, может, не совсем размеренный.

– Погоди… кажется, теперь слышу.

«Тук-тук! Тук-тук! Тук!» Звук постоянно повторяется, хотя и с разными паузами. Я свечу в ту сторону, но туннель в нескольких шагах сворачивает, так что нам ничего не увидеть. Сзади раздаются голоса: «Маркус! Крис!» Нужно что-то делать, прежде чем кто-нибудь всерьез ударится в панику.

– Возвращайся к парням и успокой их. Я сейчас приду.

– Маркус, да ты шутишь!

– Нет, старик, на сей раз это приказ. В случае чего зови сержанта.

Баллард уходит, и страх сжимает мне горло костлявыми пальцами, крепко сплетая их на гортани, когда я добираюсь до поворота коридора и движусь дальше. Стук становится громче, и я ощущаю дуновение холодного воздуха, совсем как в ночном кошмаре.

Нужно спешить, но я иду все медленнее – страх сковывает ноги. Проход внезапно расширяется на три или четыре метра. Краем глаза я замечаю нечто выступающее из стен – множество бесформенных очертаний по обе стороны туннеля. Замечаю и источник звука – вырастающий из камня кожаный ремешок с пряжкой, которая ударяется о стену при каждом дуновении ветра: «Тук-тук! Тук-тук!»

Мне тяжело дышать, но нужно осмотреться как следует. Свет фонаря выхватывает первые вплавленные в скалу фигуры, скорчившиеся в приступе паники, будто обращенные силой колдовства в камень. Я вижу конечности, фрагменты оружия или покосившийся на голове шлем; иногда что-то не помещается внутри и выступает на несколько сантиметров – дуло автомата, прядь волос, подошва военного ботинка, часть ранца или куртки. Или ремешок с пряжкой.