Искажение

– Послушайте меня внимательно. – Я смотрю на их измученные лица. – Когда начнется очередной обстрел, спускайтесь в пещеру и больше сюда не возвращайтесь. Попытайтесь идти по туннелям, может, найдете дорогу. Пока подготовьте снаряжение. Возьмите с собой оружие, фонари, очки ПНВ, пайки и запас воды. Возьмите также лайтстики, а также маркеры и мел, чтобы отмечать путь на развилках.

– О чем ты говоришь, Маркус? – почти кричит Пурич.

– О том, что следующего обстрела вы можете не пережить. А если даже и продержитесь до утра, все закончится около шести. Я не успел вам сказать, но одна из девушек, которых забрало озеро, проплыла под землей и вышла где-то в окрестностях Кумиша. То есть такое возможно, и вся местность изрыта туннелями. Шансов у вас немного, но наверняка больше, чем если бы вы остались здесь.

– Не может быть и речи, Маркус! – говорит Гаус. – Я не выполню этот приказ.

– Это не приказ. Я говорю лишь о том, что вам вовсе не обязательно погибать здесь. Но отправляться нужно как можно раньше – потом земля провалится в радиусе нескольких километров. Камня на камне не останется.

– И ты пошел бы с нами, шеф? – спрашивает Водяная Блоха.

– Нет, парни, я остаюсь с Неми и Крисом. Я никуда не иду.

– Тогда и мы никуда не идем, – говорит Гаус.

– Это было бы дезертирством, – с оскорбленным видом громко добавляет Пурич.

– Это сражение невозможно выиграть, Даниэль, – отвечаю я. – Можно только погибнуть – быстро или в муках. Можно также попытаться сбежать. Пусть каждый решает сам.

В этой дискуссии я участвовать не намерен. Слишком устал, и потому иду в свой угол, поправляю Балларду сползший набок шлем и сажусь на землю, с облегчением чувствуя, что для моих солдат еще есть тень надежды. Лишь бы они не думали чересчур долго.

Четверть часа спустя с крыши спускается Дафни. Он направляется к руинам склада и достает оттуда немного снаряжения, а также два спасательных ранца – вполне адекватное название, учитывая ситуацию. Встав рядом со мной, он ждет Гауса, который спорит наверху с Пуричем.

– Я хотел тебе кое-что сказать, Маркус, – начинает Водяная Блоха.

– Ничего больше не говори, Джаред. Вы приняли верное решение, а теперь будьте осторожнее и доверьтесь интуиции. Она ведет человека лучше, чем разум.

– Я хотел сказать тебе спасибо. Даже не за то, что ты разрешил нам уйти, – просто за все, шеф. За то, что мы столько продержались.

– Не за что, – тихо отвечаю я. – Мы вместе выжили в этом дерьме.

– Если у нас все получится, кого мне известить?

– Поезжай в Рамму, к моему отцу. – Я даю ему адрес и маленький металлический предмет. – Передай ему эту флешку. Там все фотографии, которые я здесь сделал.

– Ясно, шеф. Адрес запомню, можно не записывать.

На металлической лесенке появляется Гаус. Он ругается себе под нос, все еще переживая спор с товарищем, который обозвал его трусом и дезертиром. Даниэль Пурич страшно рисковал, говоря такое Виму, но его Бог оказался милостив.

– Еще немного, и я бы его отпиздил, – тяжело дыша, заявляет он.

– Не ждите очередного обстрела, идите, – отдаю я последний приказ. – Пробирайтесь там, между ограждением и зданием. Потом вам останется только несколько шагов до лаборатории. Удачи, парни.

– Не знаю даже, что сказать. – Гаус протягивает руку.

– Я передам твои фотографии, – повторяет Водяная Блоха.

Они надевают за медсанчастью ранцы, делятся снаряжением и идут вперед, а затем сворачивают туда, где находится наша столовая. Я уверен, что даже если кто-то их заметит, то не доложит Янгу. На базе царит такой хаос, что все должно получиться. Только потом, в туннелях, будет сложнее, поскольку парней миниатюрными не назовешь.

Пятница, 15 июля, 03.10

Я пережил очередной обстрел, начавшийся вскоре после полуночи.

Снаряды били как сумасшедшие, разрушая все, что еще можно было разрушить. Они попали в бок медсанчасти и ту часть здания, где мы устроили столовую. Огневая позиция на крыше каким-то чудом уцелела. Не взорвалась и бочка с топливом, хотя осколки несколько раз свистнули об ее поверхность.

Воротам снова пришлось хуже всего. Валичу оторвало ногу, а капитан Заубер погибла, пытаясь ему помочь. Я думаю об этом с грустью. Обо всем мне рассказал сержант Северин, заглянув сюда около половины второго. Он немного постоял, выкурил вонючую самокрутку и обещал, что скоро вернется. Ему хотелось точно оценить потери.

Я пережил и визит Янга, пытавшегося заслужить право именоваться командиром. Полчаса назад он разбудил меня и приказал идти с ним, а когда я отказался, полез в кобуру, достал пистолет и начал в меня целиться – то в голову, то в корпус, не в силах решиться. С крыши высунулся Пурич и громко объявил, что если господин младший лейтенант не засунет это говно себе в жопу, то получит пулю из автомата. И Янг попросту ретировался.