Искажение[СИ, роман в двух книгах]

— Колоссально! — не скрывая восторга, едва не подпрыгнула на месте Анька. — Это… это… ну, нечто… вот, что это…

Она не находила слов, а довольный, как кот наевшийся сметаны, старший, выпустив изо рта клуб дыма, сказал:

— А ты вот судила, да рядила, что наши винтовочки против ваших автоматиков…

Толпа, первоначально оглушенная и перепуганная дружными залпами серых стрелков, чуток оживилась, и сначала по одиночке, а потом и небольшими группками начала просачиваться к разбросанным по асфальту телам "ликвидаторов". Уловившему это краем глаза старшему такое движение не понравилось, и он резко, внятно и негромко выкрикнул:

— Взводный! Старшина! Организовать сбор трофеев, выставить боевое охранение! Бегом, бегом, братцы!

Старший тут же повернулся вновь к Аньке, оставив за спиной легкую суету, гулкий стук сапогов по асфальту и шуршание шинелей. Часть его стрелков по указке старшины резво бросилась к поверженным "ликвидаторам" и принялась активно отгонять от тел желающих поживиться оружием и снаряжением горожан. Впрочем, этим дело не ограничилось, стрелки принялись сами собирать пистолеты-пулеметы, обшаривать карманы бронежилетов, стаскивая трофеи к декоративному крыльцу ресторанного входа. В этой суете то здесь, то там взлетали в воздух приклады винтовок, обращенных штыками к земле. Это стрелки привычно и старательно добивали раненых, экономя боезапас.

Пару раз, исключительно для проформы, старший бросил взгляд через плечо на работающих стрелков, а потом спросил Аньку, вежливо кивнув на оцепеневшего у стены Пашу:

— Это твой, что ли? или как у вас тут водится?

— Да у нас по-всякому водится, — улыбнулась Анька и почти прильнула к старшему. — А это мой… ну, друг и даже больше немножко… просто не ожидал он от вас такого, да и я, честно говоря…

— А что тут от нас? — польщенный похвалой засмущался старший. — Ну, стрельнули пару раз, разве это дело? вот бывали дела, когда неделю, да по пять патронов на ствол, да штыковая пару раз на день… и из кормёжки — одни сухари с водой…

— Ох, я тут балаболю, как маленькая, — спохватилась Анька, — вас же покормить надо, да и на ночлег устроить…

Она рванулась было куда-то, зачем-то… но тут Паша остановил девушку твердой рукой.

— Вот, — кивнул он на крылечко ресторана, возле которого уже возвышалась приличная горка оружия и снаряжения погибших "ликвидаторов". — Тут и покушать найдется, да и на ночь вполне устроиться можно…

— Точно! — обрадовалась Анька. — Паштет, ты гений!

Прислушивающийся к их разговору старший спросил:

— А чего это у вас тут будет? Дом-то здоровенный…

— Здесь, на первом этаже, ресторан, — пояснила Анька, — только сейчас закрыт, сам понимаешь, такие дела творятся, с перепугу многие позакрывались до лучших времен, но там продукты наверняка есть… Сумеем сами себе ужин приготовить?

— Было б из чего, — оживился старший. — Эй, Семен и Волька! Давайте-ка, вскройте дверку…

То, что старший назвал "дверкой" представляло из себя хорошую стальную дверь, усиленную металлическим каркасом, и взломать её было не так-то просто даже с помощью автогена, но оказалось, что два приклада старинных винтовок, четыре руки стрелков, легкое поминание ядреной матери и какое-то странное приспособление, извлеченное стрелком Волькой откуда-то из-под шинели, справляются не хуже.

Изнутри помещения на грохот вскрываемой двери сунулся было затянутый в черный комбинезон охранник, похожий больше на сбежавшую из зоопарка гориллу, чем на человека. Привыкший пугать низким лбом, перебитым носом и глубоко сидящими черными глазами перебравших посетителей и случайно сунувшихся к входу люмпенов, он попробовал было рыкнуть на входящих… Худенький и невысокий, но энергичный и какой-то необычайно быстрый Волька неуловимым, привычным движением перехватил винтовку и, не задумываясь, въехал прикладом в живот охраннику. Тот успел открыть рот и послушно сложиться пополам от удара, как Волька отпихнул его ногой с дороги и прошел в вестибюль ресторана, окликая товарищей:

— Это ж гляньте, как тут буржуины-то обустроились…

Стрелки, переглядываясь и пересмеиваясь, хлынули в помещение ресторана, толкаясь и беззлобно поругивая друг друга.

— Устали ребятки, стосковались по нормальной-то жизни, что б и за столом, и с вилками-ножами… — пояснил старший для Паши, потому что Анька, и это было очень заметно, в таких вот пояснениях не нуждалась.

Впрочем, дружное нашествие воинских порядков в роте не отменило; пока одни стрелки хозяйничали на кухне и в баре, занимали места за столиками, покрытыми чистыми, белоснежными скатертями, и распаковывали свои заплечные мешки, которые они смешно называли "сидорами", другие отправились за перекресток в боевое охранение, еще кто-то прошел к черному, служебному входу, а двое заняли места в вестибюле, присматривая за улицей.