Искаженное эхо

— Ну, давай тогда, я тебе помогу, — предложил пленник, но Урса отказалась и от этого предложения, и снова у нее нашлись неопровержимые доводы.

Лишний раз сходить в подвал для нее не проблема, зато есть занятие. А потом она полдня мается угрызениями совести, глядя на подруг, которым ничем не может помочь, одной рукой не каждое дело можно делать.

— Ничего, — напоследок успокоила Арсения охранница, — уже недолго терпеть. Тулист мне руку немного подлечила, но она слабая ведущая. А вот Аркстрид немного отдохнет и вылечит окончательно, всего-то денек-другой потерпеть и осталось.

— А с чего это она так устала? — равнодушно хмыкнул пленник и охранница попалась как мышка на сыр, сработала старая привычка защищать хозяйку от всех нападок.

— Так ритуал призыва сколько сил отнимает, потом стену запечатать, понимание вложить… — с каждым словом ее голос звучал все тише и неувереннее.

— Да не расстраивайся ты, — пожалел Арсений охранницу, взглянув в ее донельзя несчастное лицо, — я и сам уже почти обо всем догадался… не пойду с ней ругаться, не бойся.

И поскорее выскочил из комнаты, опасаясь, что она рассмотрит в его глазах горячее намерение как раз набить кому-нибудь морду. Хоть самой хозяйке, хоть наглому трутню, без разницы.

Размеренный стук молота успокаивал и настраивал на спокойные рассуждения, а разговор с Гамират, которая ковку оружия и утвари перемежала с более легкими работами, навел на некоторые идеи.

— Хорошее дело сделаешь, — выслушав осторожное предложение демона, одобрила Гами, — только Урсу тоже позови… на всякий случай.

— А как же без нее, ведь она теперь моя охранница, — кивнул Арсений.

— Нет, не охранница… это неправильное слово. Подручница, это как друг и как защитник, тот, кто в бою рядом и из боя вынесет на себе. — Поправила кузнец.

— Ага, на спине, вместо щита, — съязвил Арсений и получил в ответ укоризненный взгляд, — да пошутил я, у вас, что, шуток не бывает?

— Про битвы не бывает, — категорично отрезала Гамират, — мы в это лето шестерых бойцов потеряли… двое старых, в окружение попали, углы чуть ниже обычного мост навели и подкрались почти незаметно… с каждым годом они все хитрее становятся. А четверо — совсем молодые девчонки, трое селянки… радовались, что к нам попали. И ведь тренировали их, да когда в бою кровь закипает, про осторожность забываешь.

— Гами, а ты тоже в бой ходишь? — Арсению хотелось спросить вовсе не это, но язык не послушался.

— Когда к реке вылазки делают, да мосты стерегут, меня не берут, а вот если под стены дома углы нахлынут, кто же мне тогда запретит?! Нет, Аркстрид конечно, не дозволяет, говорит, кузнец — это наша главная ценность, но она сама в бою на первой стене всегда стоит, только и успевают от нее подручницы копья да мечи отбивать.

— А ей-то… с её слабыми ручками… что там делать? — недовольно нахмурился пленник, уже жалея, что затеял этот разговор.

— Так она же ведущая! — воскликнула Гами со знакомой уже гордостью в голосе, — силой глаза углам отводит, чтоб стрелы не в бойцов, а в стены пускали, иногда страху нагонит, и они дружно бежать бросаются, и раненых тут же лечит… нет, с ведущей нам очень повезло.

— Мне уже хочется посмотреть… на ваших углов, — на этот раз Арсений почти не шутил.

На обед пленник отправился, вооруженный новенькими ножами, выкованными Гамират с его помощью, а карман оттягивали сделанные кузнецом по его заказу кружочки железа. Арсению не пришлось брать с женщины честное слово, что не сделает похожих сама, и не позволит делать никому другому, и сама сразу догадалась.

Малышня уже сидела за столом, дружно макая ложки в миски с грибным супом, но на демона исподтишка все же поглядывала, весть о том, что Хир живет в комнате защитника раздразнила детское воображение.

— Эй, демон, — доев похлебку, не выдержала Манист равнодушного взгляда Арсения, — ты забрал моего Хира?

— Эй, маленькое никто, — безразлично откликнулся Арсений, боясь выдать себя интонацией или взглядом, от того, как закончится этот поединок, будет зависеть очень многое, — а с чего ты решила, что Хир принадлежит тебе?!

— Они моя стая, а я их вожак! — высокомерно задрав носик, девчонка подступила ближе.

— Кто тебе сказал, что ты вожак? — Пренебрежительно хмыкнул Арсений, продолжая спокойно черпать суп, — ты пока — никто.

— Не смей звать меня — никто! Я буду самым сильным воином, — девчонка уже сидела у него на крючке, но пока даже не догадывалась об этом.

— Пока — ты никто. — Веско сказал Арсений и сурово глянул на притихших женщин, предупреждая взглядом, чтоб не вмешивались, — просто девочка. Но! Ты можешь вырасти воином. Если повезет. А можешь упасть с камня и сломать позвоночник, и станешь горбуньей.

Арсений специально выяснил у Гамират возможность такого исхода и теперь был вполне уверен, что никто из сидящих за столом не уличит его во лжи.

— А еще можешь просто перестать расти, такое тоже бывает.

— Меня Аркстрид вылечит! — в гневных глазках уже появились слезы.