А сам Кейд исчез. Он не поехал со мной в машине скорой помощи. Вместо этого, когда я выходила из машины, ко мне подошли двое мужчин в костюмах. Один из них представился другом Кейда и сказал, что побудет со мной, пока Кейд не вернется.
– Что вы имеете в виду? – фыркнула я. – Мне не нужна компания.
– Как бы не так, мисс Харди. Мы побудем с вами.
Медсестра сказала, что скоро Лукасу дадут лекарства и возьмут анализы, а я могу подождать в холле. Я сидела в приемной и смотрела на экран, не зная, кому звонить и что делать. Лукас почти не поддерживал связь с родственниками, а мне не хотелось сообщать им, что у него передозировка. Он вполне способен рассказать все сам, когда будет готов.
А так обязательно и должно было случиться, потому что он придет в себя.
Единственным человеком, которому я могла написать, был Кейд, и то лишь для того, чтобы избавиться от его головорезов.
Я фыркнула. Он не понимал, что вряд ли можно назвать помощью ситуацию, когда ты отправляешь незнакомцев наблюдать за чьими-то личными мучениями.
Кейд не ответил на вопрос, да и в этом не было необходимости. Он наверняка проник в систему больницы, чтобы выяснить эту информацию. Я позавидовала тому, насколько он хорош в своем деле, и мое сердце немного оттаяло из-за его беспокойства.
Я отключила звук на телефоне и убрала его обратно в карман, потому что нужна была другу.
Однако не прошло и часа, как услышала голос, который никак не ожидала услышать.
– Держи, – проворчал Кейд, сунув мне под нос коробку леденцов.
– Что? – прошептала я, мое сердце бешено колотилось, а на глазах выступили слезы. – Что это? – спросила я.
Я знала, что это было. Кейд делал чертов жест.
Он принес то, что мы с Лукасом поглощали большую часть времени. Он вел себя так, будто не наблюдал за нами, будто ему было наплевать на других, но все же у него было положительные черты, и леденцы были тому доказательством.
– А на что похоже? Ваши леденцы, – сказал он так, словно я была полной идиоткой. Затем подтолкнул коробку ближе, предлагая взять лакомство.
Я схватила коробку и прижала ее к себе, а будучи по-прежнему в том черном платье, чувствовала себя при этом нелепо. Волосы давно растрепались, а одежда изрядно помялась после ночной прогулки и сна на диване.
У меня отвисла челюсть, когда Кейд поднял сумку, которую держал в другой руке, и вытащил мою мешковатую футболку с надписью Boyz II Men, мои любимые джинсы и шлепанцы.
– Тебе нужно пойти переодеться.
– Где ты взял мои вещи?
– Ты правда хочешь знать? – Он закатил глаза, а затем потер их, как будто очень устал. – Иди переоденься, куколка.
Я схватила одежду и побежала в туалет, чтобы не разрыдаться прямо у него на глазах.
Кейд быстро превратился из врага в спасителя. И, переодеваясь в кабинке больничного туалета, я поняла, что мое сердце чуть не разрывается на части всякий раз, когда я вижу его. Люди не ломаются в трудных ситуациях, если рядом нет того, кому они доверяют, на кого могут опереться, кто прикроет их спину, когда они оступятся. Меня пугало, что моя душа доверилась ему, и я была счастлива, что здесь был именно он, а не кто-то другой.
Разве я могла спастись от собственных чувств? Я любила его. Дико. Страстно. Беззастенчиво.
Плеснув в лицо немного воды, я попыталась стереть тушь. Мои волосы были растрепаны, а макияж почти исчез. В шлепанцах и мешковатой одежде я чувствовала себя комфортно, и мне казалось, что, возможно, я смогу пройти через все это.
Вернувшись в лобби, я обнаружила, что Кейд сидит на стуле и как всегда что-то печатает на телефоне.
Я прочистила горло.