Искаженный мир: Ключники

Призрак, само собой разумеется, не призрак, но и обычным котиком назвать его язык не повернётся. В отличие от сиамки, которая у меня с четырёх лет живёт — почти столько, сколько себя хорошо помню — этот был притащен в квартиру всего полтора года назад, уже во взрослом состоянии. Сколько ему лет? Без понятия! Может год, может десять, а может и все сто десять. Нашёл я его в одном мрачном переулке, рядом с мусорными контейнерами. Сперва даже не понял, что вообще заставило меня обратить на себя внимание. Оказалось, очередной привет от искажённого мира, на сей раз воплотившийся в виде дымчато-серого нечто, больше всего похожего на крупного кота. Нечто было занято тем, что переступало с лапки на лапку и утробно урчало. Так обычно ведут себя многие котики, устраиваясь спать. Но этот случай был совсем-совсем иным.

Пушистая зверюга — живностью я даже тогда пока ещё не Призрака назвать не мог, уже зная о специфической природе искажённых существ — топталась лапками на здоровенной собачьей туше, собираясь отнюдь не спать, а добывая необходимую энергию. Псине, понятное дело, после подобной процедуры приходил полный абзац. Но любителем гав-гавов я сроду не являлся, посему сие зрелище струн в душе не задело. Пожелав потустороннему котику приятной трапезы — на что он внимательно так, с любопытством на меня посмотрел, я отправился дальше. Такой и была первая встреча.

Поскольку тот проулок был местом, где я периодически появлялся, неудивительно, что встреча была отнюдь не последней. Со временем вошло в привычку, проходя мимо, сперва бросить несколько слов жутковатому, но всё ж котику, а потом и почесать того за ухом. Оказалось, вполне себе пушистый, мягкий и вполне интересующийся общением с теми, кто в состоянии его увидеть, и вдобавок дружелюбно настроен. Плюс сообразительней обычных домашних пушистусов, но оно и неудивительно, в силу то мистической природы. А как-то раз, проходя мимо, тем, истинным слухом, услышал звуки какой-то нехилой свары. Естественно, не мог не полюбопытствовать, что к чему и почему. Оказалось, три какие-то твари, напоминающие зубастые одеяла, а вдобавок источающие омерзительную вонь — она перебивала даже амбре от переполненных и давно не вывозившихся контейнеров с мусором, что уже достижение, пусть даже специфическое — пытались порвать в клочья знакомого мне мистического котика. Довольно успешно пытались. Сразу было видно, что силы неравные, да и улизнуть котэ не мог, отрезаемый то одной пакостью, то другой. В отличие от него, они могли оказываться в любой точке, пользуясь как полётом, так и временной нематериальностью, а вот котик мог похвастаться — как я тогда думал — исключительно способностью бегать по стенам, ничуть от этого не замедляясь.

К тому времени я уже был, несмотря на юный возраст, закалённый всяческого рода зрелищами. Большую часть людей мне было бы либо совсем не жалко, либо жалко, но не очень. Но котики — это любовь родом с дошкольного возраста, постоянная и немеркнущая. Вот и пришлось вмешаться, пока от бедняги только трупик не остался.

Зубастые летающие одеяла оказались той ещё гадостью, умеющей не просто быстро и слабопредсказуемо перемещаться, но и способной плеваться ядрёной кислотой, попутно являющейся ещё и химическим оружием иного типа. Вонь… Обычный человек наверняка потерял бы сознание. А если и нет, то потоки слёз и рвоты однозначно вывели бы из строя, сделав тупо мишенью. И противогаз, как мне кажется, эти запахи остановить не смог бы. Впрочем, это так, теории, не более того. Главное, что тогда мне удалось прибить две твари из трёх — обычная уязвимость к холодному и хорошо заточенному оружию, а именно охотничьему ножу — ну а третья просто ускользнула, пройдя сквозь стену, да так и не вернувшись. Остался лишь я как победитель, ну и котик… который был весьма плох. Не столько физически, хотя раны видны были и невооружённым взглядом, сколько из-за энергетической истощённости, ключевого элемента для созданий искажённого мира.

Малость поправило ситуацию скармливание зверьку того энергетического концентрата, который всегда оставался после уничтожения различных тварей, но… Я понимал, что слишком велика вероятность, что ослабевшего котэ если не сейчас, то через день другой добьют уже иные твари. Они вообще чуют подранков. Почуяв же, охотно идут по следу страданий и слабости, дабы пожрать слабого и усилить себя.

Вот что тут было делать? Брать пушистое чудо на руки и тащить к себе, попутно стараясь не попадаться на глаза особо любопытным. Хорошо ещё, что сам кот брыкаться даже не пытался, явно осознавая, что ему помогают, а не стремятся использовать в гнусных целях.