– У меня обширная практика. – Но она явно успокаивалась. Достала пудреницу и, тихонько и удрученно цокая языком, попыталась запудрить полосы.
Он сидел растерянный, не зная, что еще ей сказать. Любые упоминания о Роли были бы неуместны: еще раньше она объявила, что ни в коем случае не подпустит его ни к новому дому отца, ни к его новой женщине. Наконец он предложил ей автомобиль, и это ей, кажется, понравилось. «Навещать Лидию в школе станет гораздо проще», – сказала она.
Этим все и кончилось. Он заплатил по счету, они попрощались на улице, не прикасаясь друг к другу; он приподнял шляпу перед ней, как перед чужой.
Тем днем в офисе он спросил Руперта, не приведет ли он Зоуи на ужин к ним на Ранулф-роуд, понял, что сейчас услышит отказ, и попросил: «Ну пожалуйста, старина. Так будет гораздо легче», и Руперт согласился – ладно, приведет.
«Хоть что-то, чтобы порадовать Диану, – думал он, высадив Тедди. – И скрасить все остальное, что оставляет желать лучшего».
Она нарядилась в новое платье, темно-синее с изумрудно-зеленым: ему повезло обратить на него внимание прежде, чем она сама объяснила, что оно новое. И смешала большой шейкер мартини, а он, хоть и продолжил бы лучше пить виски, как начал с Тедди, не решился сказать ей об этом.
– Так смешно вышло, – рассказывала она. – Я отыскала это платье в одной из тех жутко тесных лавчонок на Финчли-роуд. Со мной был Джейми, который потом вернулся в школу, и когда хозяйка сказала: «Твоему папе ведь понравится мама в чудесном новом платье?», Джейми заявил: «Он мне не папа, а мужчина, с которым живет моя мама».
– Надо же!
– И бедняжка не знала, куда девать глаза!
– А я позвал на ужин Руперта с Зоуи, – сказал он.
– О, прекрасно! Так хочу познакомиться с ними. Дай мне и вторую половину, милый, – он налил ей. – Как прошел обед?
– Неплохо. – Он видел, что она ждет продолжения. – Она подумает, – добавил он. – Больше я правда ничего не могу сделать. Сам я не могу с ней развестись.
– А ты сказал ей про Сюзан?
– Нет. Не сказал. Знаешь, она и так здорово обижена. Нет смысла усугублять.
Опять помолчали. «Не о таком вечере я мечтал», – думал он.
– Звучит не очень многообещающе.
Он поднялся с кресла.
– Мне надо умыться, – сказал он, чтобы уйти от нее, пока не началась ссора или то, что приведет к ней.