Исход

– Почему?

– Мы знали, что они нас не одобрят, – сказал он. Она почувствовала, что делиться подробностями он не хочет. –   Обычно мы виделись на конных прогулках по Роу перед завтраком, – добавил он. – А в остальном встречались только в гостях.

– И что с ней стало?

– Вышла за кого-то.

– А ты?

– Я встретил Вилли, – коротко ответил он.

Значит, его брак был чем-то вроде ответного хода, думала она, когда после дежурного акта любви он уснул. Ей казалось, что всю правду о его первой любви (если она была действительно первой) ей никогда не узнать. Сознание, что его брак был заключен в отместку, придало ей уверенности.

Выходные прошли приятно, но без особых событий.

– Так странно находиться здесь без детей, – однажды заметила Рейчел.

– Не считая меня, – вставил Тедди, поглощающий гигантский воскресный завтрак.

– Да, дорогой, но ты ведь уже вырос.

– Как и Луиза. И Саймон. И Полли с Клэри.

– Да. Остались только малыши.

– И они уже не те малыши, какими были раньше.

– А я скучаю по длинному столу в холле и по детским застольям, – призналась Рейчел. – Ты не поможешь мне вдеть нитку, Зоуи? Мне бы новые очки – ничего не вижу.

– Даже Лидия считает, что она уже взрослая, – продолжал Тедди. – Господи, чуть не забыл поднос для Берни.

Она предпочитает завтракать в постели, объяснил он до того, и когда собирал поднос, положил на него гораздо больше сливочного масла, чем ей причиталось. Рейчел передала ему распоряжение Дюши, которая решительно порицала любую еду в постели, кроме тех случаев, когда человек настолько болен, что вообще не в состоянии есть: на Тедди возлагалась обязанность вовремя принести поднос обратно в столовую, чтобы посуду с него можно было помыть вместе с прочей после завтрака.

Диана прогулялась по саду вместе с Дюши, которая показала ей свои горечавки.

– Принялись не так хорошо, как я надеялась, но все равно приятно видеть их в саду. А вы любите садовничать?

– Думаю, мне понравилось бы, вот только не было сада, а во время войны, когда я жила в коттедже, вечно не хватало времени.

– А-а. У вас ведь трое детей?

– Четверо. Трое сыновей и дочь.

Дюши спросила о возрасте детей, Диана объяснила, что старших растят бабушка с дедушкой.

– А Джейми только что начал учиться в школе. Так что дома одна Сюзан.

– Сколько ей?

– Почти четыре.

– И она от Эдварда, – невозмутимо сказала Дюши. Это был вовсе не вопрос.

– Да… да, так и есть.

Последовала пауза, потом Дюши сказала:

– Думаю, жена Эдварда не знает об этом, и поскольку идет развод, по-видимому, это обстоятельство не стоит афишировать. Надеюсь, вы согласны?

– Да.

Эдварду об этом разговоре она не сказала.

Беседы в основном вертелись вокруг семейных дел. К примеру, свадьбы Полли. Все радовались ей, свадьбу назначили на июль. Диане было нечего сказать по этому поводу, поскольку, как она считала, лишь она одна еще не познакомилась с женихом Полли.

– Славный молодой человек, – сказала Дюши.

– С виду он не картинка, – по секрету сообщила ей Бернардин, – зато у нее будет титул, и хотя говорят, что денег у него нет, в это что-то не верится. Дом у него здоровенный, как отель, так что ей ужиматься не понадобится, не то что нам с Тедди.

(Речь о Полли зашла в ходе затяжного «трепа» с Дианой о том, как трудно сводить концы с концами и как скупы Казалеты, и Диана поняла: от нее ждут, чтобы она передала эти слова Эдварду.)

– Хью так рад. После помолвки Полли его не узнать, – сказала Рейчел. – Выглядит помолодевшим на десять лет.

– Клэри будет скучать по ней, – откликнулся Руперт. – Они дружили так долго. Когда она возвращается в Лондон – Арчи, ты не знаешь?.. Арчи?

Тот выбивал трубку в камин, – видимо, поэтому и расслышал не сразу.

– Наверное, вернется, когда допишет книгу, – ответил он.

– Лучше всего то, что они любят друг друга до умопомрачения, – воскликнула Зоуи, и Диана увидела, каким влюбленным взглядом окинул ее Руперт. «И они влюблены», – подумала она. На самом деле. Ею на миг овладела зависть.

В воскресенье вечером, когда они остались одни, Эдвард предупредил:

– Насчет этой свадьбы не стоит слишком воодушевляться.

– Я и не думала, но почему? По-моему, очень радостное событие.

– Боюсь, присутствовать на нем мы не будем.

– А что такого? Я уже со всеми познакомилась, меня, кажется, приняли.

– Потому что Хью хочет пригласить Вилли. Вот почему. Вилли заботилась о Сибил, когда та умирала, и Хью этого не забыл.

– А-а. Это значит, что он не желает со мной знакомиться?

– Не знаю. Может быть. Кое в чем он упрям как черт. Между нами есть и другие разногласия. Не только ты.

– Рада слышать, – сказала она.

– Да? – Он оскорбился. – Знаешь ведь какие.

Разумеется, она знала. Капиталовложения, Саутгемптон и так далее, и хоть он пытался ей растолковать, все выглядело настолько запутанно, неразрешимо и, в общем-то, довольно скучно, что она забыла, как мысли об этих делах донимают Эдварда.

– Дорогой, прости! Я понимаю, как они тебя тревожат. И жалею только, что ничем не могу помочь.

– Милая, еще как можешь! Я очень люблю тебя, ты же знаешь.

– Знаю. И я тебя люблю.