Исход

– Жизнь – это движение, а смысл этого движения – поиск. Человек ищет, даже не сознавая этого. Можно сказать, что все мы ищем друг друга, мы живём, чтобы найти человека… Не любого скота в человечьем обличье, а настоящего человека! Это не так уж мало, не так уж худо и не так уж просто. Увидеть человека значит лицезреть Бога, дьявол – обезьяна Бога, человек – Его отражение. Только сперва найди человека! За всю твою жизнь ты, может быть, встретишь лишь одного человека. И если в тебе самой сохранится человеческое, ты узнаешь его. А нет… Ты была в зоосаде?.. Впрочем, что я… Но ты могла бывать в цирке!..

Ольга кивнула.

– Вот видишь!.. Так ты, наверное, видела там слона!.. Наверняка ты шла для того, чтобы как раз таки поглазеть на слона! В твоём возрасте в цирк ходят именно за этим.

Ольга тихонько хихикнула.

– Так вот. В этот мир ты явилась как в цирк или зоосад, с одной-единственной целью, поглазеть на одного только зверя – на человека. Осталось его найти… А иначе… иначе всё зря… Но это не значит, что все мы родились, чтобы любоваться друг на друга. В цирке не все звери – слоны. В жизни: не все люди – человеки. Но ища, помни: рядом ведь тоже кто-то ищет. Так почему бы тебе не увенчать его поиски?..

Очень скоро Ольга привыкла к Аполлинарию Матвеевичу и всякий раз ждала, когда он появится в её комнате. Она слушала его, сидя в постели и натянув одеяло на подбородок, следя за стариком взглядом, полным любопытства. Её чрезвычайно развлекали эти выступления старика, малопонятные, но, очевидно, очень оригинальные – ничего похожего Ольга раньше не слышала. Аполлинарий Матвеевич был, конечно, прав: его слова не оседали в Ольгиной голове, влетая в одно ухо и вылетая в другое. Но само действо, само явление мудрствующего старика действовало на Ольгу завораживающе. Что же касается самого старика, то для него наступило время, когда ему, проведшему жизнь в одиночестве, в невысказанных размышлениях о бренном, понадобился молчаливый слушатель. Ольге, во-первых, некуда было деваться, а во-вторых, разговоры старика её развлекали. Тем более никаким другим развлечениям просто неоткуда было взяться. Так что оба сходились даже и с удовольствием, находя друг в друге недостающее.

Прошло несколько дней. И Ольга уже настолько поправилась, что проснувшись, простаивала у окна, пока Аполлинарий Матвеевич не предупреждал своего появления коротким стуком. За окном вились ласточки и, казалось, приглашали Ольгу к себе, на волю. Но стоило постучать в дверь Аполлинарию Матвеевичу, как Ольга запрыгивала под одеяло, после чего старик входил и продолжал свои поучения. Но однажды Аполлинарий Матвеевич объявил Ольге:

– Сегодня прекрасный день…

– Значит, я могу встать и выйти? – обрадовалась Ольга. – Я хорошо себя чувствую!.. И… мне бы так хотелось выйти на улицу!..

– Э-э-э! – поморщился Аполлинарий Матвеевич. – Это совсем не то!.. Хотя, впрочем, ты действительно скоро сможешь меня покинуть… Но дело не в этом… Сегодня прекрасный день, потому что мне открылось, как устроить твою судьбу.

Ольга затаила дыхание.

– Вот, взгляни… Как ты думаешь, что это? – и Аполлинарий Матвеевич подал Ольге листок бумаги.

Ольга прочла:

– «…По сему моему векселю повинен я заплатить в Харькове дворянину А.М. Искрицкому три тысячи рублей, которые я получил от него…» Да ведь здесь сказано: вексель!..

– Вексель!.. Дураку ясно, что вексель… Не-е-ет, голубушка! Врёшь!.. Это – приглашение на брачный пир.

Старик выхватил из рук Ольги вексель и помахал им в воздухе.

– Этот мерзавец должен мне три тысячи. Сейчас он в Германии, пьёт какую-то глупую воду. Но скоро он явится и должен будет вернуть свой должишко! Но я не возьму его денег. Мне не нужны его глупые деньги… В счёт долга… он поведёт тебя под венец…

– Но… – начала было Ольга.