Исход

— Этот шатер создан специально для таких пограничных случаев. Если ты сделаешь что-то такое, он мигом просядет и тебя придется вытаскивать из-под всех этих шкур. Но, если знаешь место… — Аглая провела рукой по натянутой коже, нащупывая одной ей известный ориентир, широко полосонула невесть откуда взявшимся ножом. — Свобода, — улыбнулась она ему.

Снаружи было свежо и прохладно. Тиски, сжимавшие его голову, начали слабеть, принося умиротворение. Она тронула его за руку, и перед его взором возникло видение.

Он что-то делал в окрестностях деревни Сэукл по поручению Рэйна, и возвращался в Таунсвэйр. Услышав какую-то возню, он какое-то время сомневался, медлил. Ему было страшно, еще ни разу до этого он не пользовался своим мечом так далеко от паладина. Но, пересилив себя, он все же рванул к тому злополучному сараю. То, что он там увидел, теперь стояло перед его глазами. Белокурая девочка с окровавленными бедрами, уткнувшаяся лицом во влажное сено. Орк со спущенными штанами и бесстыдно вываленным наружу членом, с которого стекала отвратительная бурая жижа. Даже сейчас Ноэль не смог бы сказать, что конкретно тогда произошло. Ярость, возмущение, невыносимая мука осознания несправедливости мира сломили его разум, и все, чем он был в те несколько мгновений — последовательность быстрых движений, безликих и мраморно точных. Размытые силуэты, страх, его клинок и испуганное лицо девочки, заслонившей своего брата. Она была похожа на ту, так отчего бы ей тоже не умереть? В те секунды он возненавидел бы любого, кто попался бы ему на глаза, кроме, разумеется, той, что лежала в душистом сене, окропив его своими слезами и кровью.

Злоба из воспоминаний перенеслась в реальность, он схватился за рукоять меча. Девушка отпрянула. Он покосился на нее, не поворачивая головы. Неужели почувствовала? Ярость, как дым из жертвенной чаши, растворялась с ветром.

— Не волнуйся, никто тебя здесь не увидит, я проверяла. — Только и сказала она.

Мечник убрал руку. Глаза его сверкнули влагой.

— Я посижу тут, а потом снова наведаюсь к Ньябе, буду говорить с ним. Иди, и… вернись, пожалуйста. — Девушка потянулась к нему, и он не стал сопротивляться. Их губы прижались друг к другу, медленно раскрылись, давая свободу языкам. Тепло. Но вот она быстро отстранилась и исчезла за пологом из шкур.

Когда Аглая, пребывающая в состоянии эйфории, наконец решилась снова выглянуть наружу, Ноэля уже не было.

— Ну, как оно? Как она тебя вытащила? — Не унимался Сэм.

— Да разрезала стену и выпустила, делов-то.

— А что, так можно было? — Воскликнул Руди.

— Конечно.

— А мы, болваны…

— Каждый мыслит в рамках своих возможностей. Ничего не вспомнил про ту историю? — Сильвер подбрасывал в руке камень.

— Нет. Ничего.

— Странно. Я думал, здесь есть какая-то связь. Как с Рэйном.

— Видимо, нет.

— Спина что-то ноет. Волчьи шкуры были такими мягкими…

— С чего ты взял, что они волчьи, Сэм?

— Ну а какие еще могут быть шкуры у орков?

— Человек-стереотип.

— Но ведь они волчьи!

— Остановимся здесь. — Прервал их маг света. Он смотрел на лаз в горной породе, в котором все они вполне могли уместиться. Ущелье здесь было довольно узким, две стены песчаного камня уходили высоко вверх, под самое небо, кружа голову.

Глядя на это, Ноэль подумал, что они могли бы сейчас идти там, под самой Луной, борясь с совсем иными проблемами.

— Ты, как я вижу, полон энергии, Сэм, поэтому нести вахту будешь первым. Потом я, потом…

— Да не, я всю ночь просижу. Спать совсем не хочется.

— Уверен?

— Ага. Все эти сочные девчонки… Эх.

Руди запустил в лаз огненного мотылька. На камне заиграла тень.

— Ты, главное, разбуди нас, если спать захочешь. Не просри момент. — Сказал пиромант.

— Не просру.

Глава 22

На утро Ноэль обнаружил Сэма, прислонившегося к камню, но с широко открытыми глазами. Казалось, тот напряженно о чем-то думал, и, похоже, всю ночь. Мечник приподнялся на локтях.

— Что-то случилось, Сэм? — Воин не шевельнулся.

— Нет, ничего. Думаю, что пару десятков тысяч лет назад, когда вид людей только зарождался, наши предки и жили такой удивительной жизнью — ночуя под звездами, лежа на твердом, питаясь в перерывах между походами, умирая молодыми. В конце концов, предел мечтаний их далеких потомков, которых они, наверное, приняли бы за богов, оказаться в тех же, а, может, и более ужасных, условиях.

— Ты думал об этом всю ночь.

— Нет. Не только об этом. Мне почему-то очень захотелось понять, есть ли у меня какое-то предназначение. Ведь жить просто так — потому что можешь — скучно и нелепо. Ты сам что скажешь?

— Не знаю. Не думал об этом.

— И не надо. Будешь более цельным, не раздробленным. Хорошо быть камнем, как вот этот, — воин уперся носком в булыжник, — лежишь себе с сотворения мира, отколовшись от земной тверди. Абсолютная часть земной тверди, а та, в свою очередь, абсолютная и неоспоримая часть планеты, а та — своей звездной системы, а та — галактики, и так далее. — Сэм замолчал, взглянув на внимательно слушающего Ноэля.