Исход

— У меня довольно богатая семья, мы купили три привода и зашли в игру все вместе.

— Когда я тебя нашел в той гостинице, в одной рубашке, ты, помнится, сказала, что ничего не помнишь.

— Да? Я те события смутно помню. Стараюсь забыть. Значит, тогда я решила, что лучше соврать.

— Мирилет, ты спрашивала Джорджа, как его зовут на самом деле?

— А что, это его ник? Я думала, имя.

— И скажи вот еще что, пожалуйста: как звали твоего отца, и сколько ему лет.

— Как великого греческого математика и мыслителя — Пифагор. Тридцать.

Ноэль смотрел на звездную россыпь, тщась отыскать на небосводе знакомые созвездия. На мгновение чернота неба осветилась вошедшим в атмосферу метеоритом, тут же погасшим, но какие-то крупицы времени еще видимым на оборотной стороне век. Он смотрел в бездонный звездный океан, искренне веря, что откуда-то оттуда за ними наблюдает сейчас тот, кто все это создал. Уголки его губ поползи вверх, и он начал смеяться, а после и хохотать.

— Ну что, говнюк, теперь-то ты доволен? О, теперь, я уверен, ты самый довольный из всех. Самодовольный! — Смех Ноэля перешел в истерический, и тут же погас. Он резко, насколько мог, поднялся, грубо сбросив с себя Мирилет, и поковылял в дом.

Продираясь сквозь поток облепивших стенки людей и орков, он чертыхался себе под нос:

— Гребаный Содом! Сраная игра! Ненавижу!

Перед глазами плыло, он то и дело останавливался, чтобы не упасть. А люди вокруг кружились, и никто не хотел ему помочь. Все это походило на адский карнавал, с которого он уже никогда не выберется; казалось, сейчас он упадет на пол, и в танце его затопчут насмерть. Кажется, он где-то уже видел подобную ситуацию, в книге, что ли, где главный герой, или героиня оказались на взаправдашнем адском балу, и тоже было все сумбурно и быстро, дьявольски.

Играли скрипки, быстро меняя такт, отчего тошнота вновь подступала к глотке, пронзало воздух дыхание флейт, но самым ужасным оказались барабаны. Они были совсем не к месту, как слива на тарелке с апельсинами, и каждый раз, когда барабанщик ударял по туго натянутой на обод коже, Ноэль припадал к полу, чтобы не распасться о части. Перед глазами вращался калейдоскоп разноцветных одежд и тел, подсвечиваемый с потолка всеми цветами радуги. Мечник подумал, что останется здесь навсегда, вечно блуждая меж безликих людских огней.

Чья-то рука подхватила его и вывела из толпы. Он увидел рядом с собой выбеленное лицо Мирасциллы; ее темно-красные губы приоткрыты, она выглядела обеспокоенно. Рука ее, в черно-красных перчатках, напоминающих латекс, источала приятную прохладу, а на изящном мизинце, так умело извлекающем из лютневых струн то, что способно задеть струны людские, красовалось серебряное колечко с синими рунами. Он приложил ее ладонь к щеке, почувствовав блаженный холод.

— Ноэль, да? — Неуверенно пролепетала девушка, явно куда более скромная, чем ее подруга. — Неважно выглядишь. Давай выпьем кое-что, полегчает.

— Сейчас ему полегчает. — Услышал он раздраженный голос позади.

Девушка вскрикнула и отпрянула от него, забрав с собой живительную прохладу. Что-то большое схватило Ноэля за шиворот и штаны, перевернув в воздухе, как щенка, и с силой швырнуло в звездную темноту.

Он вылетел на улицу через окно, разбавив стремительную барную музыку аккомпанементом стеклянного звона. Пролетел несколько метров, врезался в твердую землю, несколько раз по инерции перекатился и остался лежать лицом вверх, чтобы смотреть на звезды. Так странно, но вокруг ничего не изменилось. Никто из прохожих не вскрикнул, музыканты не перестали вдруг растерянно, отложив смычки и дудки; не стих разговорный гомон. Будто никто не заметил этого, будто это какая-то банальность, обыденность.

— Бана-альность… — Прокряхтел он, пытаясь подняться.

На пороге бара появилась высокая фигура Джорджа, нет, Пифагора. По его перекошенному от гнева лицу стекали две струйки влаги.

— Ты все знал! — Ревел он, приближаясь. — Знал, что я сплю с собственной дочерью!

Глава 28

Ноэль хотел было объяснить ему правду, но собственное положение так разозлило его, что вместо этого он сказал:

— Это ж каким нужно быть неудачником, чтобы среди стольких игроков выбрать именно ее.

Орк перешел на бег, Ноэль почти выпрямился, хотя, если бы он лежал, может, не так сильно бы и досталось. Пифагор знал толк в драках, Билли не солгал. Он мог бы вырубить эльфа одним ударом, но вместо этого дал ему под дых, отчего он согнулся, затем рубанул своей ногой по ноэлевым голеням, сбив с ног. Твердая земля больно ударила голову.

Он видел, как орк замахивается ногой, словно собираясь пнуть мяч. Кажется, сейчас он и умрет. Мечник зажмурился, но удара не последовало. Вместо этого орк вскрикнул — из его бедра торчал нож. Обычный, каким режут хлеб или колбасу, но торчал почти по самую рукоять.