Исход

Он сбросил одеяло, схватил винтовку и помчался вниз к южным полям, где строили террасы под виноградник. Там собрался весь кибуц. Все замерли, когда Ари подошел ближе. Он пробился сквозь толпу и посмотрел на землю. Земля была запятнана кровью. Тут же валялись клочья голубой блузки. Кровавый след вел вверх на гору. Ари смотрел в лицо то одному, то другому. Все молчали.

— Дафна, — прошептал он.

Два дня спустя труп Дафны подбросили в окрестностях лагеря. Уши, нос, руки были отрублены. Глаза — выколоты. Тело носило следы бесчеловечных издевательств.

Никто не видел слез в глазах Ари, не слышал от него жалоб. После убийства Дафны он исчезал время от времени на несколько часов и возвращался смертельно бледный. Он сдерживал свои чувства, ни разу не выказал ни ненависти, ни даже гнева и больше не произносил ее имя вслух. Ари принял трагедию точно так же, как принимал подобные несчастья весь ишув. Арабские деревни в окрестностях Гамишмара со страхом ждали кары, но ее не было.

Евреи удержались в Гамишмаре, Тират-Цви и других стратегических поселениях. Новая тактика тормозила диверсионную деятельность муфтия, но полностью остановить ее не могла.

В эту неразбериху вмешался майор английской разведки Мальколм, командированный в Иерусалим, как только муфтий поднял бунт. Это был одинокий волк — всегда неряшливо одетый, не любящий формальностей и церемоний и откровенно презирающий офицерские традиции. Свое мнение Мальколм выражал открыто, а порой и резко. Целые дни он проводил в глубоких размышлениях, частенько забывая побриться и причесаться. Желание уединиться наступало неожиданно и в самое неподходящее время — случалось, даже во время официальных смотров, которые он ненавидел и считал напрасной тратой времени. Язык у Мальколма был острый как бритва и постоянно шокировал непривычных собеседников. Это был своевольный человек, офицеры смотрели на него как на чудака.

Высокий и худой, с костлявым лицом, он чуть-чуть прихрамывал и был как раз таким, каким истинно британский офицер быть не должен.

Когда Мальколм прибыл в Палестину, он сочувствовал арабам — среди английских офицеров это было модно. Но симпатии длились недолго. Прошло некоторое время, и майор стал истовым сионистом.

Как и большинство христиан, поддерживающих сионизм, он превосходил решительностью и фанатизмом самих евреев. Каждую свободную минуту Мальколм проводил за чтением Библии на иврите, которому выучился сам, и пришел к выводу, что в планы Бога входило воскрешение евреев как нации. Он тщательно изучал библейские военные походы, тактику Иисуса Навина, Давида и в особенности Гедеона. Наконец майор уверовал в то, что само Провидение направило его в Палестину. Господь избрал его, П. П. Мальколма, для того, чтобы он повел детей Израилевых к их благородной цели.

Мальколм изъездил всю Палестину в ветхом драндулете, который купил по случаю, а места, где не было дорог, прошагал, как цапля, на своих длинных ногах; побывал на полях всех библейских битв, пытаясь реконструировать происходившие там события. Евреи и арабы изумленно глазели на это странное существо, которое плелось вдоль проселочных дорог и во все горло распевало псалмы, ничего не замечая вокруг.

Непонятно было, почему англичане терпят в рядах вооруженных сил такого олуха. Но генерал Чарльз, командующий британскими войсками в Палестине, считал Мальколма особым талантом, которому позволительно опрокидывать общепринятые нормы. Мальколм высмеивал британские боевые уставы, зло издевался над их тактикой и считал половину расходов на армию напрасным разбазариванием средств. Никому не удавалось одолеть его в споре.

Однажды вечером в окрестностях Яд-Эля в машине майора лопнули сразу две шины. Он вылез из машины и поплелся, прихрамывая, в село. Не успел он подойти к границе села, как перед ним выросли часовые. Он улыбнулся и махнул рукой.

— Молодцы, ребята! А теперь будьте добры отвести меня к Бараку Бен Канаану.

Вскоре Мальколм шагал взад-вперед по гостиной Барака. Битый час он читал хозяину лекцию о величии сионизма и предназначении еврейской нации.

— Я в восторге от ваших солдат, — говорил Мальколм. — Еврейский воин — самый толковый из всех, так как он живет и борется ради высоких идеалов. Все происходящее в этой стране касается его непосредственно. Все напоминает ему славное библейское прошлое. Ваша Хагана, вероятно, самая передовая, образованная и в то же время самая идеалистическая воинская организация в мире. Возьмите британского солдата, — продолжал майор. — Он упорный вояка, и это хорошо. Он дисциплинирован, и это тоже хорошо, но это все. Он болван: слишком много пьет и частенько ведет себя как свинья. Я приехал к вам, Бен Канаан, потому что хочу взяться за вашу Хагану и сделать из нее действительно первоклассную организацию. Такой отличный материал мне еще ни разу не попадался.

Барак раскрыл от изумления рот.

Мальколм посмотрел в окно на дождевальные установки, вертящиеся на полях, на Абу-Йешу, угнездившуюся под крепостью Эсфири, входящую в систему укреплений Тагарта.