Исход

— Замолчите! — закричал Ари. — Как вы смеете думать, что моя сестра или Дафна — шлюхи? Иордана любила в жизни только одного мужчину. Что плохого в том, что она спит с ним, если неизвестно, доживут ли они до конца недели? Вы думаете, я не предпочел бы жить мирно в Яд-Эле с Дафной вместо того, чтобы подставлять ее под пули и ножи бандитов?

— А я вот живу не ради благородных целей. У меня все очень просто, Ари. Если я люблю мужчину, я должна знать, что нужна ему.

— Да бросьте, — ответил Ари. — Разве я не давал вам понять, что вы мне нужны?

Китти горько засмеялась.

— Да, я вам была нужна, Ари. Я вам нужна была на Кипре, чтобы проносить из Караолоса липовые документы, а теперь — чтобы вытащить пулю из вашей ноги. Кстати, у вас поразительно трезвый ум. Вы были тяжело ранены, терпели страшную боль, но, кажется, предусмотрели решительно все: погрузить детей в машину, чтобы не вызвать подозрений, не брать лекарств. Вам не я была нужна, Ари, а тот, кто сумеет обмануть бдительность англичан. Но я вас не виню. Я сама во всем виновата. У каждого свой крест, а мой крест, по-видимому, — вы, хотя я не могу нести его с вашей сабрской стойкостью.

— И это дает вам право относиться ко мне как к зверю?

— Вы и есть зверь. Бесчувственный и настолько одержимый вторым Исходом Израиля, что забыли, каким должен быть человек. Вы не знаете, что такое любовь, и умеете только воевать. Хорошо же, Бен Канаан, я тоже буду воевать. Я ударю вас и забуду. Навсегда.

Она стояла, наклонившись над кроватью, и слезы гнева туманили ее глаза. Ари лежал молча.

— Когда-нибудь вам действительно кто-то станет нужен, и это будет ужасно: вы же не способны просить о помощи.

— Вы хотели куда-то идти? — спросил Ари.

— И пойду. Можете меня больше не ждать. Сестра Фремонт сделала свое дело. Через пару дней придет кто-нибудь из Пальмаха. Ничего с вами не станется.

Она резко обернулась и распахнула дверь.

— Китти, вы тут много наговорили, но я так и не понял: каким все-таки должен быть ваш герой?

— Он должен уметь плакать. Мне жаль вас, Ари Бен Канаан.

В то же утро Китти уехала из Далият-эль-Кармеля.

Глава 19

Два дня Брюс Сазерленд ждал Китти в гостинице «Сион» в Хайфе. Никогда она еще не была так рада встрече с ним, как теперь. После ужина Сазерленд повез ее в Гар Гакармель, еврейский район города, расположенный на склонах Кармеля.

Они пошли в ночной ресторан, из которого были видны город, гавань и залив вплоть до Акко.

— Как девочка?

— Спасибо, Брюс, гораздо лучше. Я ужасно рада, что вы приехали. — Она посмотрела вниз на огни Хайфы. — Я была здесь с Ари в первую ночь после приезда в Палестину. Помню, мы беседовали тогда о постоянном напряжении здешней жизни.

— О, евреи привыкли к этому, как американцы к бейсболу. Оттого они такие суровые.

— Эта страна стала частью моей души, и мне трудно рассуждать трезво. Чем больше я пытаюсь разобраться, тем сильнее берут верх чувства. На меня словно действуют какие-то необъяснимые чары. Надо бежать отсюда, пока не поздно.

— Китти, могу вас порадовать: Дов в безопасности. Он скрывается в Мишмаре. Карен я об этом еще не сказал.

— По-моему, ей нужно об этом знать. Брюс, что теперь будет?

— Кто знает…

— Думаете, ООН уступит арабам?

— Наверное, будет война.

На сцене протрубил горн. Вышел конферансье, рассказал несколько анекдотов на иврите и представил публике рослого, красивого сабру с черными усами. На нем была обычная белая рубашка с отложным воротничком, вокруг шеи тоненькая цепочка со звездой Давида. Он настроил гитару и спел песню о возвращении на Землю Обетованную.

— Я должна знать, что будет с Ган-Дафной.

— Арабы могут собрать войско из пятидесяти тысяч палестинцев и двадцати тысяч добровольцев из-за рубежа. Там есть некий Кавуки, который возглавлял добровольцев еще в довоенные годы. Он снова собирает головорезов. Арабам гораздо проще достать оружие, чем евреям, у них кругом друзья.

— А остальные?

— Остальные? Египетская армия — около пятидесяти тысяч человек. У Ирака примерно столько же. Саудовская Аравия тоже выделит войска, которые вольются в египетскую армию. Сирия и Ливан выставят около двадцати тысяч. У Трансиордании есть Легион. Превосходные солдаты, хорошо вооруженные. По современным меркам арабские армии нельзя назвать первоклассными, но у них много частей с современной артиллерией, танками, авиацией.

— Вы ведь, кажется, советник Хаганы, Брюс. Что вы им сказали?