Исход

— Пожалуй, лучше предупредить вас заранее, — сказал Марк, — я не пользуюсь особыми симпатиями англичан. Не успел я спуститься с самолета, как адъютант Сазерленда явился засвидетельствовать мне свое почтение. Мне, правда, это вряд ли помешает, но, если Китти будет работать в Караолосе, они, пожалуй, заподозрят, что она пошла туда по моему заданию.

— Наоборот. Они будут уверены, что вы никогда не послали бы ее работать в Караолос.

— Не знаю. Возможно, вы и правы,

— Конечно, я прав, — сказал Ари. — Допустим, произойдет самое худшее: миссис Фремонт попадается с фальшивыми бумагами. Она решительно ничем не рискует. В худшем случае ей будет немного неловко, ее возьмут под наблюдение или выпроводят с Кипра.

— Минуточку, — сказала Китти. — Я слышала, как вы тут распоряжаетесь моей судьбой. Мне очень жаль, что мне вообще пришлось присутствовать при этом разговоре. Я не собираюсь идти работать в Караолос, мистер Бен Канаан, и не хочу быть замешанной в ваши дела.

Ари бросил быстрый взгляд на Марка. Тот только пожал плечами.

— Она совершеннолетняя.

— Я думал, вы с Паркером друзья.

— Мы и есть друзья, — сказала Китти, — и я вполне понимаю, почему он заинтересовался этим делом.

— Не понимаю, как это вы можете не быть заинтересованной. Сейчас конец сорок шестого года. Через несколько месяцев вторая годовщина победы, а множество людей все еще находится за колючей проволокой в нечеловеческих условиях. В Караолосе есть дети, которые просто не представляют себе жизни вне колючей проволоки. Если мы не заставим англичан отказаться от их политики, у этих детей появится шанс провести здесь всю жизнь.

— Вот именно, — возразила Китти, — все, что имеет отношение к Караолосу, безнадежно связано с политикой. Я уверена, что у англичан есть свои соображения, и не хочу принимать чью-либо сторону.

— Миссис Фремонт, я был капитаном английской армии, награжден крестом за отвагу. Среди моих лучших друзей есть англичане. Десятки английских солдат и офицеров, не согласных с тем, что делается в Палестине, помогают нам днем и ночью. Тут политика ни при чем, речь идет о простой человечности.

— Сомневаюсь в вашей искренности… С чего бы вы стали рисковать жизнью трехсот детей?

— Жизнь должна иметь цель, а в Караолосе жизнь лишена цели, — сказал Ари. — Борьба за свободу — это цель. В Европе четверть миллиона людей мечтают попасть в Палестину. Любой из них с радостью поднялся бы на борт нашего судна, если бы ему предоставилась возможность.

— Вы очень ловки, мистер Бен Канаан. Мне вас не переспорить. У вас на все заготовлены ответы.

— А я думал, вы сестра милосердия.

— В мире достаточно горя, и есть тысячи мест, где моя работа так же нужна, как в Караолосе. С той лишь разницей, что там это не связано с политикой.

— Почему бы вам сначала не съездить в Караолос, а уж тогда окончательно решать?

— Вам не удастся перехитрить меня. Я работала медсестрой в ночную смену на станции «Скорой помощи» и навидалась калек. Вам вряд ли удастся показать мне что-то такое, чего бы я не видывала раньше.

В комнате воцарилась тишина. Ари глубоко вздохнул и поднял руки в знак того, что сдается.

— Жаль, — произнес он. — Через пару дней мы с вами увидимся, Паркер.

Он повернулся к двери.

— Мистер Бен Канаан, — сказала Китти, — а вы уверены, что я не выдам ваш план нашим общим друзьям?

Ари обернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Она сразу поняла, что сказала что-то не то. Жесткая улыбка скривила его губы.

— Кажется, в вас заговорило женское самолюбие, и вы хотите, чтобы последнее слово осталось за вами. Я редко ошибаюсь в людях, просто не могу позволить себе этого. Мне нравятся американцы, у них еще не совсем вывелась совесть. Когда она проснется и у вас, можете найти меня у господина Мандрии — я буду рад показать вам Караолос.

— Вы очень уверены в себе, не так ли?

— В эту минуту я более уверен в себе, чем вы.

Ари вышел из комнаты.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем спало напряжение, вызванное неожиданным визитом.

Китти сбросила туфли и села на кровать.

— Ты был прав, когда сказал, что нам предстоит интересный вечер!

— По-моему, ты правильно сделала, что не ввязалась.

— А ты?

— Я — другое дело. Тут всего на день работы, а может получиться нечто серьезное.

— А если бы ты отказался?

— О, они найдут другого журналиста в Европе и привезут его на Кипр. Они очень изобретательные люди. А я просто подвернулся им под руку.

— Марк, — задумалась Китти, — я вела себя очень глупо?

— По-моему, ты вела себя ничуть не глупее любой другой женщины. — Марк хотел дать ей понять, что от него ускользнуло, какое впечатление произвел на нее Ари.

— Мужчина он потрясающий. Когда ты с ним познакомился?