Исход

Лучше бы я попал в параллельный мир. У меня оставалась бы надежда на возвращение. Но сейчас, когда я прочитал пару страниц “Истории”, эта надежда окончательно умерла.

* * *

Мы вышли на улицу. Ни читать, ни разговаривать я не желал и не мог, а Витька не проявил к книжным богатствам особого интереса. Я молчал и почти ничего не воспринимал. Кажется, Кира о чем-то меня спрашивала, но я не отвечал, и она отстала.

На улице нас встретили знойные лучи солнца, которое выглядело как всегда, но, как выяснилось, успело постареть более чем на сто лет с тех пор, как я пообщался с Димоном. В сознании плавали обрывки мыслей, слов, строчек текста из “Истории”, чьи-то лица — то Модератора, то Леонардо да Винчи… Уверенный голос в голове осведомился, каким образом почти без изменений сохранился язык, если минул целый век и что, наверное, тут что-то не так, но я устало отмахнулся. Никаких матриц и экспериментальных зон. Я в будущем. Точка. Больше не буду терзать себя бесполезными сомнениями и тяжкими размышлениями.

Погруженный в размышления, я не заметил, что на улице нас встретили не только солнечные лучи, но и кое-кто еще. Когда Кира и Витька застыли и ощутимо напряглись, я поднял глаза.

На площади недалеко от мусоровоза гарцевали на лошадях два всадника в багровых, как у Киры, накидках с капюшонами. Под накидками безрукавки и джинсы — самые обыкновенные, с дырками на коленях и прочих местах. На мускулистых руках красовались кожаные (вроде бы) наручи и перчатки. Возможно, это были не наручи, а перчатки с длинными крагами — с такого расстояния разглядеть сложно.

— Утонуть мне в пепле! — крикнула Кира. — Борис!

В ее голове звучал не столько гнев, сколько досада и раздражение. Борис не вызывал у нее приятных чувств.

— Это кто такие? — спросил я тихо.

При виде нас всадники неспешным шагом приблизились к подножию лестницы, но остановились в трех десятках метров. Я положил руку на автомат.

У одного всадника, помоложе, было сильно обожжено лицо с одной стороны. Черты сгладились, кожа побурела, рот растянулся в кривой и зловещей ухмылке, ухо превратилось в куцый ошметок, а волосы начинали расти с середины головы. Второй, постарше, мог похвастать лысой, как яйцо, головой и короткой седой бородой. У обоих на седлах сбоку висели колчаны со стрелами, а луки они держали в руках. Возле колчанов болтались какие-то узкие чемоданчики с торчащими из них белыми трубками.

Кира резким движением (у нее все движения были резкими, она только к книгам прикасалась нежно) поправила очки и потянулась к ятагану.

— Молодой — мой брат Борис, — прошипела она, — старый — помощник нашего воеводы, Вячеслав.

Молодой улыбнулся, но красивее не стал — улыбка все еще была асимметричной и жуткой.

— Кира! — крикнул он мощным, но сорванным голосом человека, который много командует на плацу. — Вот ты где!

— Как вы меня нашли?

— Заметили дым. Ты себя выдала! Наконец-то…

Говорил он с тем же специфическим акцентом, что и Кира.

Я не поворачивался к Кире, но ощутил кожей ее испепеляющий взгляд.

— Вы что, не умеете разводить бездымные костры? — зашипела она, как рассерженная кошка, едва шевеля губами. — Я от них целый год пряталась, но приехали вы и мигом напортачили!..

— А мы знали, что ты скрываешься? — огрызнулся я. — Или вообще, что существуешь в природе?

Борис заорал:

— Возвращайся домой! Отец зовет.

— Я ему сказала, что не вернусь! — крикнула та. — Тропа Огня — не моя тропа!

— А какая твоя тропа? Над книжками зрение терять? От них одни проблемы!

В разговор вмешался молчавший доселе старик Вячеслав:

— Огонь защищает нас от ночных тварей, дарит тепло и позволяет готовить еду. А твои книги умеют только гореть!

Он поднял трубку, торчащую из чемоданчика, чем-то щелкнул, и из конца трубки вырвалась струя огня. На ярком солнечном свете это смотрелось не слишком впечатляюще, но ночью фейерверк наверняка поразил бы всех без исключения Уродов. Вероятно, в чемоданчике — вернее, баллоне — хранилась под давлением горючая смесь, а возле сопла торчала зажигалка, дающая искру. Огнепоклонники клятые!

Борис поглядел на нас с Витькой и на наши автоматы.

— Если надо, мы заберем тебя силой.

Кира выхватила ятаган. Темный металл сверкнул на солнце.

— Попробуй!

Весь этот диалог попахивал киношным пафосом, но я не сомневался, что Кира и Борис абсолютно искренни и разговаривают так, как привыкли разговаривать, никого не косплея.

Борис шлепнул пятками бока коня, и тот шагом двинулся к нам. Тогда я поднял ствол и выстрелил в небо. Автомат все еще был в режиме одиночных выстрелов.

Звук выстрела разорвал тишину, кони испуганно заржали и отпрянули, люди вздрогнули.

— Тихо-тихо! — просипел Борис, разворачивая коня.

Напоследок он злобно поглядел на меня и вместе с лысым дедом галопом унесся вдаль. Взгляд не обещал ничего хорошего. Пора сматываться.

— Надеюсь, они не обокрали нашу машину, — озабоченно пробормотал хозяйственный Витька.

— Они не оставят меня в покое! — выкрикнула Кира, топнув ногой в мокасине. До этого она держалась очень сдержанно, и внезапно проявившаяся страстность меня удивила.

— Почему ты не поедешь домой? — спросил я.