Исход

— Сам не пойму, где я был… В сон тянет…

Разве это не он говорил про “расу”? Или прямо сейчас это тоже не он, а кто-то другой? Что-то другое?

Я “отмотал запись” на несколько минут назад и замедлил сцену с Витькой. Вот я напротив Витьки — он смотрит на меня, а, может быть, мимо, улыбка во весь рот (Витька никогда так дебильно не лыбился), глаза пустые. Я замедлил “проигрывание”. Голос Витьки, звучавший как бы издалека, понизился, приобрел басовитые нотки. “Ты-ы-ы хоооть представляяяееешь, кудааа залееез…” Губы двигаются, но есть подозрение, что говорит не он — говорят за него. А передо мной кукла, шевелящая губами.

“Полный мониторинг окружающей среды!”

ОПАСНЫХ ФАКТОРОВ НЕ ОБНАРУЖЕНО

ДЛЯ БОЛЕЕ ПОЛНОГО АНАЛИЗА НЕОБХОДИМ ДОПАРТ

Я злобно произнес:

— Когда-нибудь я тебя выковырну и расколочу молотком!..

— Зачем меня выковыривать? — не понял Витька.

— Я не тебе, а нейрочипу. Пользы от него, как козла молока.

Насупившись, Витька прошептал:

— Мне кажется, нас ведьма заколдовывает.

— Ты же не верил в ведьм!

Он пожал плечами.

— Взрослею.

Мы двинулись дальше. Рюкзаки ощутимо потяжелели, усталость и жажда давали о себе знать все настойчивее, хотя прошло от силы часа три с той минуты, как мы вошли в джунгли. Сумрак сгустился.

Неожиданно мы вышли на продолговатую прогалину, поросшую невысокой жесткой травой. Длиной метров шестьдесят-семьдесят, шириной — не более тридцати. На дальнем от нас конце на возвышении громоздились исполинские серые камни: два торчали ребром, третий лежал поверх них. Это был П-образный дольмен высотой метра три. Вокруг дольмена валуны размером с человеческую голову образовывали круг диаметром метров двадцать.

“Наша” сторона прогалины ничем особенным не выделялась. Напротив продолжалась тропа. Недалеко в лесу торчал очередной гигантский гриб. Вдали, над лесом, вздымался покрытый лесом курган.

Я обратил внимание, что небо вечернее, фиолетовое, а солнце светит откуда-то сбоку, его лучи приобрели золотистый оттенок, как это бывает перед закатом.

В желудке заурчало, я зачмокал губами, во рту пересохло напрочь. Достав флягу из бокового кармашка рюкзака, я жадно присосался к горлышку. Витька последовал примеру.

— Не понял. Уже вечер, что ли? — сказал он, подавив отрыжку.

Я не ответил, растерянно глядя на него. Получалось, что да, наступил вечер. Спустя лишь несколько часов после восхода.

* * *

Как мы прозевали целый день?

Тело у меня ломило, я готов был упасть прямо на траву и лежать сутки. Невыносимо хотелось есть. Нет, не время ускорилось, а мы прошляпили целый день, как бы странно это не звучало.

На бешеной скорости я промотал в виртуальном пространстве интерфейса день с самого утра. Все правильно, я ничего не упустил, день никак не мог завершиться вне моего осознавания. Или же апгрейд тоже заморочен волшбой. В сущности, он записывает то, что воспринимают мои органы чувств и сообщают мозгу. Я мог тащиться весь день, все видеть и слышать, однако из мозга и апгрейда это стерлось.

Но как?

— Нас заколдовали… — начал я, и Витька подхватил:

— Ведьма.

— Может, и она, тварь старая. Мне не хватает допартов для нейрочипа, чтобы выявить, чем на нас воздействуют. Знаешь, что такое допарт?

— Нет… Ты уже спрашивал. Что будем делать?

— Назад возвращаться поздно. Если мы не заметили, как тащились сквозь лес весь день…

— Или день сократился.

— Вряд ли. Ты жрать хочешь?

— Ага.

— Словно целый день не ел и не пил?

— Точно.

— То-то. И усталость такая, будто весь день перлись под гипнозом. День не сокращался, это мы забыли о том, что идем долго. Так что назад идти поздно, ночь на носу. Устроимся на ночлег, а завтра идем назад.

— И материм старуху! — недобро сверкнул глазами Витька.

— Обязательно.

Ночлег устроили прямо на прогалине — удобное открытое пространство, ночью его осветит луна, трава невысокая, дергать не надо.

Скинув рюкзаки, подошли к дольмену рассмотреть его поближе. Камни гладкие, точно отполированными, покрытые желто-зелеными пятнами мха, очень древними на вид.

— Как такую тяжесть поднимали? — поразился Витька. — И как сюда притащили?

— Это дольмен, — объяснил я. — В далеком прошлом люди зачем-то возводили эти сооружения по всему миру.

— В далеком прошлом? В твои времена, что ли?

— Раньше, — буркнул я. — Во времена мегалитической культуры. Самое известное сооружение — Стоунхендж. Слыхал о таком?

Нет, Витька не слыхал.

— Я о ведьминых кругах знаю, — сказал он. — Только они не из камней, а из поганок.

Я прикоснулся к камню. Он был холодный и как бы липкий. Под черепом проклюнулось слабое, но назойливое чувство зуда или вибрации.

Апгрейд сообщил:

ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ НЕИЗВЕСТНОЙ ПРИРОДЫ УСИЛИЛОСЬ

ПОДКЛЮЧИТЕ ДОПАРТ

Я отошел от дольмена и увел Витьку.

— Разобьем лагерь на другой стороне. Подальше от этого ведьминого круга.