Исход

Он тяжело дышит, когда я подхожу ближе. С каждым шагом напряжение между нами потрескивает, и дышать становится труднее. Он обводит меня изучающим взглядом, а потом засовывает руки в карманы.

– Хочешь извинений?

– А вот это теперь ни к чему. Твой поступок по отношению ко мне был необычайно жестоким, не находишь?

– Это было необходимо.

– Необходимо… нет, такой ответ меня не устраивает. И жестокость – слабо сказано, учитывая случившееся. Правильнее было бы сказать – беспощадность. Но я искренне пыталась не держать на тебя зла, потому что причина состояла в боли. Во всяком случае, так было вначале.

От раздражения на его лице ходят желваки, а у меня чешутся руки залепить ему пощечину и приласкать. Я на физическом уровне ощущаю каждую проносящуюся между нами эмоцию, но ужасно хочу снять напряжение, потому что оно причиняет страдания.

Он едва слышно говорит:

– Чего ты хочешь?

– Чтобы ты поговорил со мной. Удостоил беседы.

– Мне нечего сказать.

– Зато мне есть.

Он с возмущением смотрит на меня.

– Тогда выкладывай.

– Нет, – тихо говорю я. – Не когда за этой дверью столько ушей.

– Это было ошибкой, – неожиданно выпаливает он и проводит рукой по волосам, испортив идеальную укладку. – Эта сделка была…

– Мы до сих пор ведем переговоры, – резко перебиваю я и, вспылив, подлетаю к нему. – Ты строил заговоры и плел интриги, управлял мной, как марионеткой, и еще смеешь злиться? Я не собираюсь умалять твои чувства, но как ты смеешь стоять передо мной и иметь наглость возмущаться по этому поводу?

– Повторю еще раз. Ты вообще не должна была принимать в этом даже маломальское участие. Я с первого дня велел тебе остаться в стороне. Но ты не послушалась.

– А ты сам-то остался в стороне?

Он осаживает меня:

– Для тебя это значило гораздо больше, чем для меня.

Душой я умираю, его слова намеренно бьют как можно сильнее. Я оборачиваюсь к окну, чтобы он не увидел эту жгучую боль. Напряжение нарастает, когда Тобиас произносит за моей спиной:

– Без тебя все шло своим чередом.

– Приятно знать.

– Просто подпиши бумаги и возвращайся домой. Стань богатой женщиной.

Этот комментарий вынуждает меня посмотреть на Тобиаса полным обиды взглядом.

– Деньги меня совершенно не интересуют. Я и без этой сделки добилась больших успехов.

– Я в курсе.

– Правда? – Скрещиваю на груди руки. – Так вот как у тебя все шло своим чередом?

– Это обсуждать мы не будем. – Его голос напоминает стальной меч, клинок которого глубоко входит в мою грудь. Почему я не могу забыть этого мужчину, который так открыто меня презирает? У меня были подозрения, но теперь все мучительно ясно. В каком-то смысле я лишила его брата, как мой отец лишил его родителей. Возможно, у него есть право меня ненавидеть, но почему тогда я не могу возненавидеть его?

С каждой минутой атмосфера в кабинете искрит все сильнее, и я чувствую, как между нами нарастает напряжение, пока Тобиас пытается притворяться равнодушным. Но искры еще есть. А как бы мне хотелось, чтобы их не было. Как бы хотелось, чтобы судьба, или карма, или то, что решило нас связать, исчезло и освободило бы меня, освободило бы нас обоих. Но напряжение существует, и оно такое громкое, что напоминает глухую барабанную дробь.

Так вот почему он не хотел находиться со мной в одном помещении. Наша связь в нашей химии, в наших необъяснимых узах. Они стали нашей погибелью много лет назад и с тех пор снедали заживо. Сейчас эти узы не менее сильны. Так легко вспомнить и причину нашего союза, когда каждая моя клеточка гудит от осознания.

– Хочешь держаться в рамках приличий? Ладно, сделай мне одолжение. Как поживает Шон?

– Женат. Счастливо. Теперь гаражом заправляет он. У него двое детей.

Я сглатываю.

– Это… ч-чудесно. – Скрещиваю на груди руки. – Вы еще близки?

– Нет.

– Почему?

Его глаза загораются, и на сей раз пламя беспощадно.

– Все, с меня довольно, – рявкает Тобиас, берет ручку и протягивает ее мне. – Подписывай. И езжай домой.

– Нет. Я ненадолго задержусь. У меня остались друзья, с которыми хотелось бы повидаться. Как Тайлер?

Тобиас агрессивно делает шаг вперед. Ему словно больно на меня смотреть. Я алчно напитываюсь этим ощущением, потому что рядом с этим мужчиной мои чувства обостряются до предела, а мне казалось, что я уже не способна прочувствовать подобное.

Тобиас с легкостью меня раскусывает.

– Времена изменились. Это последнее, что нас связывает.

Я наклоняю голову.

– Неужели?

– Черт возьми, просто подпиши, – угрожающе приказывает он. – Я хочу покончить с тобой.

Меня передергивает, и впервые с тех пор, как Тобиас вошел в этот кабинет, его взгляд смягчается, но я уже истекаю кровью.

Возненавидь его. Возненавидь его, пожалуйста.

– Подпиши, – произносит он низким голосом. Это почти похоже на мольбу.

Воздух вокруг нас будто замирает, пока мы ведем этот поединок, и я знаю, что его чувства похожи на мои. Мы оба боремся с притяжением, боремся с гранью между любовью и ненавистью. Чем дольше мы находимся в этой комнате, тем сильнее эта грань стирается, тем злее я становлюсь. Но я не заберу обещание, которое себе дала.

– Я хочу знать правду.