Исход

Сначала дошел до почты – проверить, нет ли телеграммы лично мне. Вчерашняя толстуха в очках встретила приветливо и взялась подробно рассказывать, какого она страху натерпелась с этой сколопендрой, и как она всех насекомых ненавидит. К ее счастью, этот мир был незнаком ни с крысами, ни с мышами, потому что она их тоже боялась. Роль крыс здесь выполняли маленькие бурые ящерицы, верткие и быстрые, но не такие противные. Я попытался дослушать ее рассказ до конца, но в какой-то момент понял, что конец вовсе не подразумевается, поэтому деликатно ее прервал и поинтересовался телеграммами на мое имя. Телеграмма была. «Esli X04ESH – priezjai. Priedesh – polu4ish chto xo4esh. Svetlana». И эта телеграмма была тщательно сложена в квадратик и улеглась в пластиковый конвертик рядом с первой. Во так вот, как хотите, так и понимайте. Раньше со мной такого не было, чтобы на романтику тянуло. Поблагодарил ненавистницу насекомых – и дальше пошел.

Народу на главной улице города было мало, все еще делом заняты. Увидел вывеску «Guns'n'Knives», сверкающую свежей желтой и черной краской и висящую на фасаде небольшого двухэтажного дома, вспомнил, что магазин новый и Немцову незнаком. Дай зайду, думаю, профессиональное заболевание так профессиональное заболевание. Толкнул дверь с колокольчиком – и зашел.

Видно было по всему, что магазин не такой уж и новый. Прилавок уже с потертостями и побитостями от угловатых железяк, которые на нем крутят и смотрят. И девушка за прилавком, на первый взгляд – лет двадцати двух, а если присмотреться, возможно, даже и тридцать, но… смуглая, с латиноамериканской кровью явно, одетая в шорты длиной… до тазобедренных суставов примерно. Топик с названием магазина, красный такой, с декольте, и надпись деформировалась, огибая округлости. Декольте тоже хорошее, глубокое, с панорамным видом внутрь. Ниже топика живот идеальной формы – плоский и мускулистый, смуглый и бархатный с виду.

Волосы слегка вьющиеся, черные, собраны в тугой хвост. Свет из окна на них бликует – такие они блестящие. Помада как будто бы излишне красная, зато на каких губах! Им только такая и нужна. Глаза огромные, просто запредельных размеров, ресницы за брови цепляются концами, а сам взгляд… Как там магазин называется? «Пушки и Ножи»? Добавь к названию «Взгляды» – и тоже можно деньги брать, помногу. Шея сильная, высокая, голова сидит так, будто хвост из волос ее назад перегнул. На шее цепочка золотая с католическим крестиком, в ушах – серьги кольцами. Впрочем, я бы удивился, если другие были: не носят они других.

Стоит не за прилавком, а рядом, опираясь на него – чтобы, значит, ковбойских сапожек из кожи какого-то пресмыкающегося не скрывать, ну и того, что между сапожками и нижним – он же почти верхний – краем шортов. Там тоже все так здорово, красиво, стройно, смугло. Восхитительные ноги, к тому же хорошо у нее получается стоять, выразительно. Даже забыл, зачем пришел и куда. Остолбенел в дверях и смотрю на все это великолепие.

– Que pasa, hombre? – спрашивает.

Я в ответ только проблеял: «Hola…»

– Hola, – говорит, – que tal?

– Bien, – отвечаю. – Gracias…

Спасибо, мол, что заметить изволили. А то ежели девушка так стоит, то ей замечать кого-то недосуг обычно. Тем более что напротив нее зеркало на стенке висит, во весь рост. Кому уж кому, а ей так можно и весь день простоять – есть на что смотреть. А она на меня смотрит. И даже не презрительно, а с сочувствием – как бы, мол, понимаю я тебя, hombre. очень даже понимаю, только вот помочь ничем не могу. Ты, мол, наберись духу да скажи наконец зачем пришел.

Набравшись все же духу, на своем не самом блестящем, но беглом испанском я сказал, что мимо проходил, а потом вот зашел посмотреть las armas. А почему дар речи потерял поначалу – рассказывать не стал, она и так поймет. Она на английский перешла, заговорила свободно, разве что акцент легкий остался. Я тоже на английский перескочил, и она сразу у меня поинтересовалась – не англичанин ли я? Наблюдательная. Я, пока по жизни болтался, четыре года в Лондоне прожил, там и подцепил акцент, даже «кокнить» немного начал. Поэтому в других странах принимали за тамошнего обитателя зачастую. В Лондоне, правда, не принимали. Сказал, что русский. Она удивилась, а потом сказала, что сама – кубинка. La cubanita. Из Флориды, естественно, из Майами.

Сюрприз потом случился – когда я спросил, кто владелец магазина. Оказалось, что она сама и владеет. Вот так – хоть стой, хоть падай. Вот со всеми своими ногами, бюстом, волосами и глазищами – торгует себе пушками и ножиками. А ножей у нее в магазине и вправду много было: целая стена увешана. А еще возле зеркала, того самого, в которое она на себя любовалась, доска с мишенью висела, а в мишени – штук шесть ножей, и не только метательных. И пилочка для ногтей, что характерно. Попробуй легкую пилочку так запустить, чтобы она в доску воткнулась!