Исход

Там ее Мария Пилар и выследила. Убила одним выстрелом из винтовки, попав прямо в мозг. Проблема оказалась в том, чтобы трофей в город притащить – не влезала громоздкая тварь в небольшой пикап Марии Пилар. Поэтому она ей отрубила голову, хвост и лапы с когтями. Голова украсила стену стрелкового клуба, из когтей красавице сделали украшение, которое висело у нее в спальне, потому что таскать на шее такую тяжесть оказалось тяжеловато, а кожа с хвоста, где у нее рисунок самый правильный, превратилась в ковбойские сапожки моей спутницы. Она даже ногу из-под стола вытащила, и у меня перед носом вверх вытянула, предлагая полюбоваться сапогом. Сапог мне тоже понравился, но нога была куда красивее. Очень, очень красивая нога.

Принесли еду – ничуть не хуже, чем в том «Салуне», где мы с Немцовым вчера обедали. Народ продолжал подтягиваться в клуб, стрельба за задними дверями стала чаще. Слышно, что не только пистолеты в деле: винтовки тоже забухали.

Пришел Джо – автоторговец, с неизменным «кольтом-миротворцем» на ремне, вместе с невысокой крепкой девушкой с очень короткими волосами. Правильные, хоть и несколько грубоватые черты лица, немножко широковатые щиколотки и запястья, но общее впечатление чрезвычайно приятное. Поздоровался Джо с Марией Пилар, затем со мной, назвав «снайпером», хоть и с некоторой иронией, пожимая руку. Мария Пилар даже посмотрела на меня заинтересованно. Девушку Джо отрекомендовал как свою дочь Джей-Джей. Звали ее изначально Джоан, как я выяснил позже, но в силу мальчишеского характера и поведения с детства стали называть Джо. И стала девочка Джоан зваться Джо Джуниор. Джо Младший. Джей-Джей. У Джей-Джей на ремне висел «кольт-питон» с рукояткой типа «мустанг», делающий этот здоровый револьвер более прикладистым в ее небольших ладонях.

В общем, попал я в царство оружия и стрелков. Хорошее место, интересное, прямо для меня. За соседним столом судачили о достоинствах и недостатках винтовочных калибров, причем одним из сидящих был тучный, но здоровенный мужик в белом «стетсоне», со звездой шерифа на груди. Ага, вот ты какой, северный… местный шериф, которого мы так и не встретили.

Неожиданно Джо с дочерью вновь подошли к нам. Джо махнул рукой в сторону дверей, ведущих на стрельбище, и сказал:

– Постреляем.

Марию Пилар долго упрашивать не пришлось. Она тут же вскочила, махнула мне рукой – мол, «следовать за мной», и пошла, покачивая загорелыми бедрами. Ну что мне оставалось? Пошел я следом.

Стрельбище было серьезным. Триста ярдов были оборудованы всеми возможными видами мишеней – и движущимися, и «практическими», и для «ковбойской стрельбы», куда, по всему видать, Джо и захаживал. Затем шел небольшой вал, а слева от вала ровная поверхность тянулась на километр, пожалуй, чуть поднимаясь с дистанцией. Ну да, а что тут место экономить, тем более что это как раз граница города? Это уже для винтовок с большими прицелами.

Местность за валом тоже не простаивала: там, на разных расстояниях от огневого рубежа, стояли рядками простые пневматические мишени с разноцветными металлическими кругами на коротких шестах. Это уже для винтовок, попал – мишень завалилась, контакты замкнулись, включился электронасос – и она обратно поднялась.

Понятно, господам техасцам при местном культе оружия тут самое место. Я заметил, что, несмотря на то что все пили спиртное, никто не извлекал револьверов из кобуры в зале и никто не расчехлял там винтовок. Видать, культура обращения с оружием у жителей Аламо была уже в крови. Полезное качество, достойное уважения.

Когда мы вышли к длинной стойке огневого рубежа, Джо попросил посмотреть мой парабеллум. Я достал пистолет из кобуры, выщелкнул магазин и протянул его Джо рукояткой вперед, держа магазин в руке так, чтобы при желании он мог его взять. Мол, я тебе доверяю, конечно, но правила обращения с оружием остаются правилами.

– Артиллерийская модель? – спросил он.

– Ага, трофей Второй мировой, – уточнил я.

– Чей трофей?

– Деда. Он всю войну в разведроте прослужил.

– Крутой парень, – с уважением сказал Джо. – Морская пехота?

– Нет. Дивизионная разведка, пехота.

Джо кивнул, как будто соглашаясь, что и вне морской пехоты тоже могут быть нормальные люди, потом спросил:

– Как он стреляет? Хорошо?

– Вполне, – кивнул я. – Точная штука.

– О'кей, покажи мне.

Вот гад, думаю, подловил. Хорошо, что я как раз перед переселением попрактиковался именно с парабеллумом от души – извел не одну сотню патронов.

Взял я поясную мишень в виде целящегося в меня силуэта, защелкнул в зажим, отправил на пятнадцать метров, нет, вру – ярдов. Здесь все в ярдах, футах, фунтах и дюймах. Пока она ехала, втолкнул в рукоятку «парабеллума» магазин, взвел оружие. По скорозарядности это не рекордсмен – снизу затвор не дернешь.