Исход

Приезд Сергея был похож на налет смерча, и лагерь преображался после каждого его появления. Тоскливое прозябание в офисе казалось ему теперь бессмысленным и смешным; если бы у Сергея нашлось время оглянуться назад, он с трудом поверил бы, что потратил пятнадцать лет жизни на вязкую муть конторской службы.

Каждая секунда его нынешнего бытия была наполнена простым и ясным смыслом. Он прилагал руки и мысли к решению насущного и испытывал особое, рабочее удовлетворение от того, что все получалось ладно, впопад и хорошо.

Такое чувство возникало от ловко вставшего, тремя ударами загнанного в древесный массив гвоздя; от сразу поймавшей резьбу, быстро и плотно закрученной гайки; от туго натянутой и ровно надетой железной сетки нового забора.

Рук не хватало отчаянно. Винер и Карлович были не в счет. Даже когда нужно было поговорить с рабочими, приезжавшими отрыть новые колодцы или заменить проводку, они пожимали плечами, советуя дождаться Сергея.

В конце мая приехали Игнат с Олей. Оля, смешливая, с ямочками на щеках, быстро навела уют в одном из коттеджей, как это умеют женщины. Игнат, высокий, сутулый парень, с крупными чертами лица, по которым создатель прошелся топором, а обтесать забыл, составлял с ней трогательную пару. Вместе они были красавицей и чудовищем. Им было покойно и хорошо.

Таких, как Игнат, в народе называют «рукастыми». Он умел разглядеть и поймать суть механизма или проблемы. Не имея опыта, быстро учился. Сначала Игнат помогал Сергею, но скоро Крайнев признал превосходство его «мастерового» склада ума, и стал больше слушать, чем руководить.

Работать вдвоем было хорошо. Когда надобилась помощь, предпочитали напрячься сами, чем звать Карловича с Мишей. Игнат презрительно махал рукой и называл их «эти».

В этот раз Сергей привез «этим» рассаду и заставил копать огород, сажать картошку. Карлович моментально натер мозоли и всех доставал демонстрацией своих волдырей. Сергей не исключал, что он сделал это нарочно.

Кирпичный завод смонтировали сами, в три дня. Заливали в формы и сушили в печах большие и легкие серые блоки с дырами, и в цеху, где лили, было сыро, а где сушили — жарко.

Игнат сетовал на электричество. Лагерь был «запитан» от района, а лучше было бы иметь независимое электроснабжение. Генератор стоил недорого, и с первой же выручки решили его купить.

Лагерь зарос, и у них не хватало сил и времени, чтобы расчистить и выкосить его весь. Ограничились землей вокруг корпусов, площади, и своих домов. Повсюду же трава доходила до пояса, разросшийся кустарник — до шеи, и казалось, что дома, скамейки и спортивные площадки стоят посреди леса.

Вечерами было прохладно. Когда опускался сумрак, по-особому остро чувствовались безбрежность и величие окружавшей природы.

Миша и Карлович вытаскивали на площадь к фонтану раздобытые на складе кресла-качалки, укутывались в одеяла. Карлович готовил — шашлыки или плов, готовил хорошо, и они ели, пили водку и допоздна, до трех-четырех утра, болтали, и их разговоры перемежались длинными паузами, наполненными ночным лесным шумом, треском и пением.

Костер бросал свет на лица, делая их медными.

Обстановка настраивала на мистический лад. Карлович, успевший свести знакомство с жителями окрестных деревень, делился сплетнями и легендами об этом месте. Винер, раздражаясь, оспаривал небылицы, предлагая взамен околонаучные версии о борьбе двух полей, а Сергей смотрел в высокое, глубокое здесь небо, густо усыпанное звездами, и думал, что они похожи на мальчишек, пугающих друг друга страшилками в палате детского лагеря, после отбоя.

Он не ощущал таинственного в этом месте. Правда, ему казалось, здесь есть кто-то, наблюдающий за ними, кого он не успел пока заметить, но случись повернуться вовремя — и он схватит глазом краешек силуэта, исчезающий за забором.

Местные печники, сантехники, электрики отказывались ехать в «Зарю», не объясняя причин. Отводили взгляд, поджимали губы, мотали головами. Приходилось тащиться за тридцать километров, в Кармазин.

Сергей относил слухи о «Заре» к местному фольклору. У каждого поселения, считал он, должна быть как Троица, так и Ведьмина гора. В их районе обе функции выполняла «Заря». Никто не брал на себя смелости определить, кто все-таки обитает в лагере, Бог или дьявол, но на всякий случай решили держаться от лагеря подальше.

Когда приехали и поселились москвичи, местный народ их невзлюбил, как старушки — подростка, появившегося в церкви в наушниках.

Головин и его люди себя не обнаруживали, но Карлович разузнал, что у них какое-то дело в близлежащих лесах. Незаконная вырубка и что-то еще.

Винер и Карлович, перебивая друг друга, стали пугать всех россказнями о «лагерном» — так они назвали дух этого места, по аналогии с домовым. Главным доказательством его существования были исчезавшие, стоило на миг оставить без присмотра, спички и сигареты, так что ты аккуратнее со своими, Сергей.

— Ну, с сигаретами и спичками просто, — смеялся Сергей, — надо сказать: «Черт, черт, поиграл, отдай», — и глаза закрыть на секунду, сразу появятся.