Исход

– Как я понимаю, хуманс, ты рассчитывал увидеть несколько другой интерьер? – в отличие от тех эльфов, которые привели Сораха сюда, на лице Тамалия нельзя было прочитать ни одной эмоции. Он был холоден и спокоен, говорил размерено, четко и ясно. – Несмотря на мой возраст, я еще не выжил из ума и не хотел бы, чтобы кто-то узнал о нашей встрече. Ты можешь себе представить, как взволнуется мой народ, если кто-либо узнает, что у меня была встреча с грязным хумансом?

Сорах примерно понимал, о чем говорит Тамалий. Мало кто из светлых эльфов, тех, кто считал себя предками первородных правителей мира Ториан, смог бы стерпеть не то что присутствие людей в Местальэ, а даже какие-либо контакты за пределами священного леса. Светлый эльф никогда не разговаривал с хумансом, светлый эльф его убивал, помня о прошлом и чтя настоящее.

– Поэтому я был вынужден предпринять кое-какие меры предосторожности и послать тебе навстречу людей из моей личной охраны, чтобы те провели тебя самой короткой тропой через лес к Дереву Грез. Иначе ты бы встретился по пути с неприятностями. Не знаю, решил бы ты их или нет, да мне и не очень важно это на самом деле, но я знаю: это вызвало бы определенные неудобства для меня. Поэтому ты попал сюда так. Все, что меня интересует – это свиток и разговор.

– Свиток в ваших руках, – сухо ответил Сорах.

Тамалий кивнул.

– Я ожидал, что посланник магистров окажется именно таким как ты. Мудрецы Совета не перестают меня удивлять.

Сорах не знал, как расценивать эти слова. Оказывается, все это было одной сплошной уловкой, и он на нее попался! Или же выполнил с достоинством задание? От подобных рассуждений голова могла превратиться в сплошной котел, где варилось отвратительное зелье годное разве что для желудков гоблинов, что из северных пустошей.

Тамалий переломил печать, скрепляющую свиток. Сорах прищурился, но ничего не произошло, свиток не сгорел и остался лежать в руках Короля. Тамалий развернул пергамент, окинув его взглядом. Глаза Короля сузились, и он посмотрел на Сораха, корчившегося неподалеку от не прекращавшихся потоков Силы, казалось бы пронизывающих все пространство вокруг.

– Единственное качество, которое я в вас ценю, хумансы, это осторожность. Ты можешь взять свиток.

Сорах поклонился и, морщась от боли, подошел к Королю, протягивающему ему свиток из своих рук. Пергамент оказался пуст. Но, оказавшись в руках мага, он начал светиться, и на белой как снег бумаге, высветилась первая линия, заструился дымок, словно пергамента коснулось раскаленное перо из металла. Одна за другой стали появляться руны и магические символы в форме гексаграмм и пентаграмм. С каждым следующим штрихом магического чертежа глаза Сораха делались все шире и шире, несмотря на негласный гильдейский запрет скрывать свои эмоции при каких бы то ни было обстоятельствах, и не смотря на глухую, давящую на виски и грудь, боль.

Пергамент отразил чертеж звезды Связи с башней. Как такое вообще могло быть? ЗДЕСЬ! В зале дворца Тамалия Зеленого. Маг чувствовал на себе взгляд лесного владыки и попытался подавить эмоции. Тот не должен был понять, что происходящее вызвало у Сораха какой-либо дискомфорт.

– Думаю, стоит начать, – произнес Тамалий. Король рассматривал свиток. – Тебе что-нибудь нужно для волшбы? Я наслышан о вашей уровневой защите, а ждать какого-либо сигнала еще – у меня, увы, нет возможности… Да и сил, – добавил Король. – Или я плохо думаю о мудрецах пространственной башни, и все готово для ритуала?

Тамалий не скрывал о своей достаточно широкой осведомленности в делах гильдии. Уровневая защита, конечно, не являлась секретом и для магов Арканума, и для некоторых шпионов Империи, в том числе ассасинов…

Император Нравон любил быть в курсе работы всего механизма огромной государственной машины и перестраховывался везде и во всем. Но откуда про это могли знать эльфы? Если светлые знали про систему уровней не больше, чем про свод понятий и определений, не проникаясь в сам механизм – проблемы не было. Но если они проникли в суть – мудрецам гильдии действительно есть о чем задуматься.

Тамалий отбивал пальцами, на которые были надеты несколько серебряных колец, дробь. Похоже, не об этом стоило думать сейчас. Пергамент в руках Сораха погас. Магический чертеж ровный и вышколенный до миллиметра смотрел на него с бумаги.

Сорах аккуратно вытащил ритуальный кинжал, все это время без дела болтавшийся за поясом, и ловким движением проткнул себе сначала большой палец, затем указательный, а затем – и все остальные пальцы руки. Вершина пятиконечной звезды была готова. Алая кровь капнула на пол, и Сорах осторожно свел края фигуры, обведя ее овалом. Все как на чертеже с пергамента. Он выверенными движениями расчертил несколько рун и нанес в левом углу символ Силы, перечеркнутый символом Бесконечности. На противоположном крае возникла новая пентаграмма.