Исход

       Многие продукты, кроме консервов в жестяных банках, уже в разы превысили свои сроки годности. Но несмотря на это странным образом оставались более чем пригодными к употреблению. В принципе, эта странность была понятна. В мирное время, при производстве продуктов использовалось обильное количество всяческих консервантов, стабилизаторов. И вероятно это количество было чрезмерным во многих случаях. До сих пор в пищу годилось стерилизованное молоко в пакетах, правда при этом его приходилось усиленно взбалтывать, потому как это молоко от длительного хранения давало минеральный, кальциевый осадок. Всякие сублиматы, сушёные продукты были безусловно пригодны в пищу, при условии сохранения целостности упаковки. Вполне были съедобны крупы, даже горох, расфасованные фабричным способом в полиэтилен. Даже пиво в алюминиевых банках часто продолжало радовать своей свежестью.

Так же и с этой, принесённой Алексеем с поверхности халвой. Срок её годности вышел почти 3 года назад, но это ровным счётом ничего не изменило.

- Да, а в своё время народ был против всей этой химии. А сейчас благодаря ей и выживаем. – Подумал наблюдая за Алиной Алексей.

Доев халву Алина завалилась на кровать.

- Я так объелась, до ужаса. Вот всегда так. Ты приходишь с рейда и у меня начинается праздник живота.

- А разве должно быть наоборот? – С напускной озадаченностью произнёс Алексей.

- Нет конечно Лёша. Ты у меня вообще самый лучший. И вообще, чего всё сидишь и сидишь. Мне холодно, иди, погрей меня. – С лёгким недовольством сказала Алина.

Алексей лёг рядом, обнял Алину и закрыл глаза. Он был счастлив.

Исход. Глава-9 Операция Исход

Супругам пришлось встать рано, в 12:30. Ведь Алине уже в 13 часов надо было быть в своём модуле. Филимонов проводил жену до модуля. Вернувшись он занялся приготовлением завтрака и наведением порядка в своём помещении. Завтраком стал размоченный с вечера рис, подогретый в котелке на огне спиртовой таблетки. В добавок к рису, Алексей на остававшемся огне вскипятил кружку воды и сделал себе кофе.

       Сев завтракать Филимонов заметил, что воздух в помещении стал очень тяжёлым для дыхания.

- Неудивительно. – Подумал он.

- Два человека почти сутки здесь находились, свечей 5 штук спалили, а сейчас ещё и спиртовые таблетки использовал. Так и угореть можно. Кислорода совсем не осталось. – И с этими мыслями открыл входную дверь, для притока более свежего воздуха.

       К его удивлению проснувшийся Илларион скоро сделал тоже самое.

- Чего сосед, дышится тяжело? – Понимающим голосом громко спросил опер из своей комнаты.

- Ага.

- По ходу опять какой-то косяк с вентиляцией. Может, снегом присыпало, вот и приплохело нам тут.

- Вполне может быть.

- Вот видишь, сам бог велел нам сегодня в рейд наверх идти. Хоть отдышимся.

       Так за беседой быстро пролетел завтрак. Однако двери помещений никто прикрывать не спешил. Алексей вспомнил своё давнее беспокойство и обратился с вопросами к Иллариону.

- Илларион, у тебя на поверхности днём зрачки глаз нормального размера?

- Ну как сказать, если постоянно на снег смотреть и в темень никакую не заходить то да, к концу дня нормальные, как у всех.

- А если в, как ты выразился темень, заходить?

- Тогда здоровые зрачки, как будто я колёс каких глюковых нажрался.

- И что ты с этим делаешь?

- Обычно ничего.

- А если на это обратят внимание?

- В каком плане?

- Ну если по этому признаку предположат что ты метровский?

- А чем они это обоснуют кроме зрачков? Это же Лёха обосновывать надо, это серьёзная там, на верху, предъява. Если не обоснуешь, то и спросят с такого предъявляющего потом. А назвать человека метровским это всё равно что козлом, или пидорасом. И за такое спрос строгий.

- А кто спрашивает? – Не унимался Филимонов.

- Старшие, смотрящие на районах.

- А смотрящих этих кто назначает?

- Ну у Вована так он сам и назначает.

- А как спрашивают с тех кто не смог обосновать метровскую предъяву?

- Обычно или материально возмещает предъявивший. Это примерно как раньше знаешь, мировые судьи, примирение сторон и тому подобное было, по постанове когда большинство жили. Ну или, если этот, которому предъявили, примирения не хочет, по тем или иным причинам, то предъявивший и не обосновавший сам в метро уходит. – Закончил объяснение Илларион.

- Ни хрена себе. Жёстко. – Не скрывая удивления сказал Алексей.

- А как хотел, вопрос то серьёзный. Но так не везде, только на бандитских районах, там где серьёзные люди рулят. У беспредельщиков, фашистов, ваххабитов, федералов по другому всё обстоит.

- У федералов то понятно, мы вроде как тоже ими являемся. А у остальных?

- Беспредельщики, это Лёша беспредельщики во всём. Им ни вольный, бандитский ход, ни постанова, ни идея не указ. С ними сам знаешь, лучше не пересекаться вообще. Дерьмо рода человеческого. Фашисты и ваххабиты в отношении метро попроще, от субъекта зависит. При определённых обстоятельствах могут и в герои записать. Ваххабитов мрази даже избегать стараются.

- Это почему?

- А потому что на них этот хренов гипноз не действует, ну или действует, но как-то не так.

- Ого. – Снова не скрывал своего удивления Филимонов.