Исход

- Ну, видать надо было очень. Да и какая теперь разница. – Как-то мрачно сказал Шмель и в комнате повисла тишина.

       Прервав тишину в комнату быстро вошёл Кац. В одной его руке был термос, в другой он за прикреплённую к ручкам проволоку держал кастрюлю. Внеся всё это он поставил на стол.

- А бульон где? – Строго спросил Каца Шмель.

- Не дали, сказали, собаку поймать не получилось. – Виновато ответил Кац усаживаясь за стол.

- Эх. – С досадой вздохнул Шмель. И повернувшись к Алексею продолжил. – Если хочешь то давай, присоединяйся. Нормальный такой гуляш. Сегодня мрази толстого привязали, с него хороший гуляш вышел.

- Не. – Отвернув голову к стене ответил Филимонов.

- Смотри сам, дело то хозяйское. – Сказал Шмель доставая ложку.

Тем временем Кац уже подхватил кусок из кастрюли и принялся есть. Заметив это Шмель со всей силы ударил Каца ложкой по голове.

- Совсем охренел мразёныш!!! – Закричал Шмель. – Про старшего опять забыл!!! Кипятку ему сперва подай, потом сам жрать садись! – Гневно закончил поучение Шмель и достал из кармана маленький полиэтиленовый пакет с сахаром.

- Вот. Насыпь три ложки в термос, размешай и ему подай. – Сказал Шмель, положив пакет на стол. Кац развязал пакет и хотел было своей ложкой начать насыпать сахар, но последовал новый удар ложкой по голове.

- Помой сходи сначала! Ты ей человечину жрал! А он её не ест! Уважай своего старшего, от него жизнь твоя дальнейшая зависит! – Разразился новыми поучениями Шмель. Кац шустро выскочил из комнаты.

- А чего ты меня в живых оставил и нянькаешься сейчас? – Спросил Шмеля Филимонов.

- Гуманизм. Слыхал про такое? – Засмеявшись ответил Шмель. И продолжил. – Я сразу понял что ты из наших, подземельских. Этот то Кац мразёныш, по нему сразу это понятно было. А вот ты нет, ты наш. А своих мы не едим, без веских на то оснований.

- А Каца чего не съели тогда?

- Так ведь непонятно сперва было почему он с тобой. Потому вас по началу, сонных, сюда притаранили. Кац потом проснулся, а ты бредить начал, температура поднялась, лихорадка короче у тебя случилась. Тут уже и понятно стало кто и что, но ты совсем больной был и тебе уход нужен стал. Потому я Каца в котёл и не отправил. Взял его за хобот, показал что и как здесь и он за тобой все эти дни ухаживал. Я так, иногда заходил, проверял, с тобой общался. А понял я что ты подземельский ещё когда в переходе стоял тихонько, вас слушал. Есть у меня увлечение такое, послушать, что мрази перед смертью говорят. Обычно сопли жуют, ноют, типа как Кац этот. А ты боролся до последнего, злился крайне. Потом я уже с людьми поднялся, как стемнело и как глянул на тебя так сразу и понял окончательно что не ошибся.

- Глаза выдали?

- Не только. Ты ещё не в себе сильно был. Так только здешние умеют злиться. И то не все. – Пояснил Шмель.

- А сейчас зачем нянчишься? – Продолжал вопрошать Алексей.

- Так слабый ты ещё потому что. Да и должок теперь за тобой.

- Какой должок?

- Ты в бреду когда был, очень просил своим цинкануть за фашистов этих. Оно действительно важно было. Я понял и отправил шныря одного. Он у выхода служебного из «Планерной», каким вы из неё на дела свои ходите, записку на большой картонке оставил. Найдут её твои, по любому. И вот теперь, как оклемаешься, надо тебе будет одно дело для нас провернуть. После него можешь хоть к своим идти, хоть здесь остаться.

- А что за дело? – С интересом спросил Филимонов.

- Я тебе не говорил, а сейчас вот что скажу. У вас красных главная проблема это кто? Дикари. А у нас чёрных главная проблема знаешь какая?

- Нет.

- Наша главная проблема это Амбал. И ты эту проблему будешь решать.

Исход. Глава-20 Заокеанский сюрприз

       Быстро летели дни за днём. Филимонов уже окреп и постепенно осваивался в новом месте. Есть человечину Алексей так и не смог себя заставить, а ловить собак на поверхности было очень непросто. Грибы менялись на мясо, а его лично у Филимонова не было. Потому основной пищей стал белковый концентрат, который производил человек со смешным прозвищем Учёный. С ним Алексей быстро познакомился и нашёл общий язык. Учёный представлял из себя худосочного, но весьма живого пожилого человека. Раз в день тот заходил к Шмелю и Филимонову и приносил кастрюлю наполненную серой, склизкой, неприятно пахнущей массой имевшей вкус картона. Употреблять эту массу в качестве пищи на первых порах было невыносимо для Алексея, но уже достаточно быстро он привык к этой пище. Сдобренный солью, щедро уделённой Алексею Шмелём, концентрат был съедобен.

       С Шмелём Алексей общался часто, разговоры велись на самые разные темы и очень хорошо помогали убивать образовавшееся избыточное время. Шмель как личность не вызывал теперь какого-либо отвращения у Алексея, оказавшись на удивление порядочным и принципиальным человеком.