Исход

— Стало быть укрыл у себя сынка семейки бунтовщиков⁈ — вскричал Скуратов, выслушав историю Елисея в изложении настоятеля Свято-Юрьевского монастыря. — Признавайся собака, с какой целью укрывал?!!

— Только из христианского милосердия и сострадания…

— А мне мнится, что вы собаки долгогривые измену измыслили! Притвориться решили, что верны царю, а сами бунтовщиков укрывали и готовились предать при первом же возможном случае! Кому продался пес?!! Ляхам⁈ Свеям?!!

— Что ты…

— Да и история с Елисеем этим… что на капище поганом одержимым стал. Бог все видит! Отвернулся Он от вас за задуманное вами предательство, вот и отнял у вас святость, потому и не смогли опознать беса в Елисее! В каземат его!

Стоявший караул из опричников ловко скрутили архимандрита и выволокли его из зала.

— Воеводу мне!

Когда прибыл вызванный Колычев-Умный, Скуратов приказал:

— Василий Иванович, бери свою сотню и езжай в Свято-Юрьевский монастырь, да хватай всех монахов! Скверна поселилась в сем святом месте и надо ее вырвать с корнем!

— Будет сделано!

Далее Малюта Скуратов вызвал доносчика из числа монахов, что описал «злодеяния» своего начальства.

— Ну, Амвросий, поедем, лично мне покажешь, где творил волшбу этот одержимый бесами…

— Не опасно ли⁈ — подобострастно склонился монах с бегающими глазами.

— Нет! Вера моя крепка! Веди!

— Как прикажешь…

Скуратов сел на коня, а монах пошел пешком.

— Говори…

— Как я и писал отрок сей бесами одержимый сначала волшбой своей исцелял людей хлебом слюной ведьмы опоганенным, что стала ему служить…

— А ведьма откуда взялась?

— Так это… еще прежним настоятелям приветили ее, да и не только ее…

— Вот как⁈

Над архимандритом Леонидом, что являлся предыдущим настоятелем Свято-Юрьевского монастыря (с 1568 года являлся владыкой Чудова монастыря) и кандидатуру которого царь рассматривал в качестве следующего епископа Новгородского нависли тучи.

— Истинно так милостивец… пригрели змею на груди… не ведает царь-батюшка что скверна поселилась в монастыре и всей земле новгородской еще при прежнем владыке…

— Опиши сие!

— Как прикажешь, сегодня же все исполню!

— Продолжай про бесноватого!

— Так вот… лечил он людей хлебом поганым… подмешивая его в квас… вылечил многих, через что смущал умы людские, ведь не святой водой и молитвами они исцелялись, а зельем колдовским да ведьмаческим… и многие оказались столь слабы в своей вере во Христа и подались в язычники погубив свои бессмертные души в обмен на жизнь земную…. Ведь по слову одержимого этого, от кары господней можно защититься, вернувшись к старым богам… то есть я хотел сказать, приняв метку демоническую…

— Что еще за метка? Почему и об сем не написал⁈

— Не успел милостивец! Но все опишу…

— Так пока расскажи!

— Резал он левую руку людям, что отринули господа нашего Иисуса Христа, вот здесь, выше локтя и втирал снадобье какое-то в рану… гнила та рана, люди слабость чуяли да жар… не иначе отголоски адского огня ощущали… а что до слабости, то видать демон их жизненные силы себе тянул да души пил! Но потом рука заживала, и метка образовывалась. Так что у кого на левой руке след словно от язвы оспенной размером с ноготь, то принявшие в душу демона… не ошибешься!

Скуратов искренне перекрестился, пробормотав слова какой-то защищающей молитвы.

— Дальше!

— Дальше повелел своим слугам метку получивших, сей бесовский Елисей, копать землю по всему городу в нужниках да конюшнях нечистоты перед этим вычерпав… Очередное колдовство мерзостное измыслив… Землю ту поганую в большие дома велел сносить, в коих раньше больные чумным мором лежали… и ссыпали на первом этаже… а потом глиняные трубы клали и снова сыпали землю от нужников… и так до потолка… потолок потом разобрали на дрова и стали топить печи дым от которого проходил через трубы те землей засыпанные… не иначе, чтобы дышали горожане воздухом наполненным оскверненным дымом… Но и это еще не все милостивец! Повелел он слугам своим жижу болотную возить и ею поливать ту землю… И топил он эти адовы печи несколько недель в домах сих землей засыпанных да жижей поливаемой…

— Поистине бесовские дела у вас творились! Как есть бесовские! — крестясь воскликнул Малюта Скуратов. — И что потом⁈

— А потом и вовсе колдовство черное творить принялся, хотя, казалось бы, куда уж больше⁈ Но можно, ибо святотатство неслыханное устроил! Стал он эту землю в колоколах снятых с церквей варить!!! В колоколах с храмов снятых!!!

— Ох! Нечестивец! Сатанинское отродье!

— А потом землю ту раскидывал кругом… не иначе осквернить весь город хотел этим, чтобы провалился он в Ад со всеми его жителями живьем!

— Ох страсти-то какие!

— Мы ее конечно собрали всю да в болото снесли, а еще для надежности по улицам очистительным крестным ходом прошли святой водой все залив… Вот здесь тот дом стоял…

— Пепелище же одно…

— Спалили мы те дома от греха подальше, милостивец… и пепел тот тоже в болото бросили.

— И правильно…

От творящегося в Великом Новгороде даже у Малюты Скуратова кровь в жилах стыть начала и волосы на голове и прочих местах дыбом вставали, хотя крови он пролил без меры, но то кровь, а тут… ужасы ужасные.