Исход

О том, чтобы незаметно утечь из монастыря улучив подходящий момент не могло быть и речи. Возникнет ли он этот момент? В окно не пролезет, а дверь запирают.

Прорываться с боем?

А зачем? Сразу же видно, что он не за преступление тут в келье отлеживается.

«Может какой-то несчастный случай… Может по башке получил?» — подумал Алексей.

Все говорило в пользу данной версии, кормят, поят, обихаживают не давая запаршиветь. Опять же, наказанных держат в подвальных казематах, на одной гнилой соломе, а не в общих кельях с удобствами вроде койки. По крайней мере он так считал.

Монах заканчивал читать молитву и решение требовалось принимать сейчас. Очнуться во время молитвы гораздо лучше, чем в момент, когда тебя примутся обмывать. Вроде как от святого слова к жизни вернулся…

«Эх, знать бы еще какой сейчас год, можно было бы сыграть в пророка», — подумалось ему благо в школе историчка, что вела историю родного региона была практически фанатичкой и вдалбливала в учеников историю словно гидравлический пресс, правда с политическим подвывертом…

Алексей уже потом узнал, что историчка являлась упоротой либералкой, ходила на протестные митинги под бело-сине-белым флагом и каталась на всякие «исторические» семинары за границу, в основном в прибалтийские страны, оплачиваемые НКО принадлежащими Соросу.

«Хотя… это, пожалуй, было бы лишнее не зная важных, но все решающих мелочей, вроде того, кто сейчас настоятель монастыря и к какой партии он принадлежит, патриот-новгородец или тяготеет к Москве, — снова подумал он. — Так выдашь „неудобный“ прогноз и настоятель вместо того, чтобы впечатлиться да всячески обласкать, наоборот засунет в самый глубокий каземат, да и удавит выжав досуха… Да даже зная его партийную принадлежность, все равно не стоит так засвечиваться, не он так другой прибьет».

—…Слава Отцу и Сыну и Святому духу, и ныне и присно и во веки веков. А-а-ми-и-инь!

И с этим последним восклицанием монаха Алексей открыл глаза.

3

Пробуждение «пациента» не осталось незамеченным. Монах, что читал молитву вздрогнул и даже отступил на шаг. Второй монах, что держал свечу, так и вовсе взвизгнув, выскочил наружу, но потом снова оказался за спиной чтеца.

«Чего это они задергались?» — настороженно подумал Алексей.

Поведение монахов показалось ему несколько неправильным. Вроде как наоборот должны обрадоваться, что «пациент» благодаря их «целительским» усилиям пришел в себя, дескать, вот что молитва животворящая делает, а не пугаться.

Алексей решил отыгрывать болящего, ибо болезных как правило не опасаются.

— Пи-ить… — попросил он слабым голосом.

Эта тактика сработала. Настороженность пополам с опаской ушла из глаз старшего монаха, что стоял со все еще раскрытой книгой в руках и чуть повернув голову к напарнику, сказал:

— Амвросий, дай питие Елисею…

«Ага, значит меня зовут Елисей, — обрадовался первой инфе Алексей. — Даже созвучно, что упростит принятие нового имени. Но главное оно не церковное, а это значит, что я все-таки не монах, в худшем случае послушник».

Радость Алексея-Елисея была понятна. Если бы он являлся монахом, то это наложило бы на него определенные обязательства перед монастырем и вообще перед всей РПЦ. Выйти из монашества можно, став расстригой, но это не самый лучший пункт в биографии в глазах окружающих. Общество в прошлом крайне религиозное и к подобным «изгоям» относилось не лучшим образом, ведь просто так не изгоняют, а доказывать всем и каждому, что сам ушел пустая трата времени.

— Кто вы? Где я? — начал отыгрывать свою легенду Алексей, после того как попил.

Питие оказалось жидким овсяным киселем, так себе питье особенно в холодном виде.

— Ох ты ж… — по-бабьему всплеснул руками Амвросий. — Никак опамятовал⁈

А Алексей продолжал давить:

— Что со мной? Где я⁈ Кто вы?!!

— Как ты себя чувствуешь, сын мой? — взял ситуацию в свои руки старший монах.

— Не знаю… все как-то мутно…

— Что последнее помнишь?

— Помню… — Алексей сделал вид, что сначала задумался, а потом начал тихо паниковать: — Ничего не помню… я ничего не помню! Где я? Что со мной⁈ Кто я?!!

— Тихо-тихо, успокойся… все хорошо… ты в Свято Юрьевском монастыре…

— Монастыре?

— Да. Знаешь, что такое монастырь?

— Хм-м… вроде знаю… в монастырь уходят люди, не желающие жить в мирской суете и грехе, а дабы пребывать в святости и посвятить себя богу… их называют монахами. Вы монахи?

— Все верно… и да, мы монахи. Меня зовут отец Михаил, а это — отец Амвросий.

«Пидор он, а не отец!» — злобно подумал Алексей, и спросил:

— Я тоже монах?

— Нет…

— Тогда что я делаю в монастыре?

— Ты трудник.

— Трудник?

— Да. Так уж вышло, что ты стал сиротой… после некоторых событий в городе… не будем сейчас о них… но твои родители погибли… прими господь их души, — перекрестился отец Михаил, а за ним и Амвросий.

Алексей тоже перекрестился. Это действо очень понравилось отцу Михаилу, аж ликом просветлел.

— Но что произошло? Почему я ничего не помню… даже своего имени?

— Мы поговорим об этом чуть позже… А сейчас успокойся. Ты в обители господа и тебе ничего не грозит… А сейчас допей питие и переоденься. Амвросий…