Исход

Природа на планете была необычной, бросалась в глаза трава, она была разных цветов и оттенков: синяя, обрамленная желтым. Сверху белая, а снизу красная, полосатая — белое с зеленым, но больше все же было привычной для глаза зеленой травы, как на Земле.

Интересны были и деревья: пальмы, похожие на земные, только как будто поставленные одна на другую, образуя два этажа широких листьев с высоким просветом между ними. Над всем лесным массивом возвышались редкие многовековые монстры двухсотметровой высоты. В несколько десятков метров в обхвате, с тремя и более уровнями листьев, как у своих более мелких собратьев.

Повсюду велись строительно-монтажные работы. Спускаемые блоки переделывали под пятиэтажные жилые дома. Отклонившиеся от курса при посадке блоки передвигали на нужное место сразу несколькими тягачами в соответствии с планом будущего города, который составили архитекторы с учетом местности. Часть труб, по которым раньше текла охлаждающая жидкость, перенаправляли под нужды водоснабжения и отопления. Из других труб, большего диаметра, с не столь экологически чистым прошлым, монтировали систему канализации.

Полы и стены монтировали из герметизирующей пены системы жизнеобеспечения самого корабля, заливая ее на решетчатый настил. Высыхая, она образовывала прочную и звуконепроницаемую массу, по которой можно было безбоязненно ходить. А также ставить мебель, которую в будущем сделают из древесины близлежащего леса.

Проблемы с окнами решили только частично, вставив в оконные проемы прозрачный пластик от теперь уже ненужных «сонных» камер. Только несколько сотен тысяч оставили для медицинских нужд.

Все в бывшем корабле имело двойное назначение. Кроме разве что его огромных двигателей.

Керк прибыл в этот город, поскольку здесь работала его жена. Которая еще до Исхода ушла от него из-за его профессии.

Однажды после недельного курса лечения в кессонной камере, в которую он попал после очередного боя с пиратами. Он успел катапультироваться до взрыва своей подбитой машины, но немного неудачно. Осколок пробил фонарь кабины и порвал летный скафандр. Давление быстро падало, и он заработал себе кессонную болезнь.

Но все обошлось, Керк сумел добраться, и его быстренько «откачали». И вот приходит он к себе в квартиру, а там сидит его супруга на стуле, а рядом чемоданы. Керк уже все понял, но все равно спросил:

— Что случилось?

— Я устала переживать каждый раз, когда ты уходишь в рейс, — просто ответила она.

Работа пилота вызывала восторг только у ребятни, но не у взрослых, которые понимали всю опасность подобной службы. Но Керк уже не мог жить без свободного и стремительного полета, без ощущения послушности тяжелой машины, которая через какое-то мгновение может разрядиться ураганом смертоносного огня.

— Извините, — привлек к себе внимание Керк одного из рабочих.

Несколько их десятков стояли и не могли решить, что делать с модулем, упавшим из-за сбоя в программе на своего близнеца.

— Ну и что с ним делать? — спросил один рабочий у другого.

— А я знаю? Может, взорвать?

— Совсем дурак!

— Да нет... просто рассечем его на две половинки зарядами слабой мощности, — и рабочий ребром ладони провел в воздухе воображаемую линию разлома, где бы он взорвал.

— Никаких взрывов, оставим пока все как есть. Разберемся с остальными, а потом будем думать, что делать с ними, — разъяснил всем бригадир.

— А что с этим тогда делать? — Рабочий театрально указал на модули обеими руками.

— Извините, — еще раз извинился Керк, привлекая к себе внимание. — Где здесь тридцать пятая улица, дом двадцать, а то я что-то заблудился...

— Чего?

— Тридцать пятая улица... — начал терять терпение Керк.

— Не имею понятия, парень. Эта вроде бы двадцать восьмая... эй, Тернер, это какая улица?

— Тридцатая!

— Все ясно, — сказал Керк.

Керк только под вечер нашел номер нужного дома. Он шел к ней с легким сердцем, поскольку был уверен, что у нее никого нет. Она ушла незадолго до Исхода и вряд ли успела кого-то найти, тем более во время полета, когда спада.

— Здравствуй, Лилу, — только и смог сказать Керк.

Все заготовленные им речи враз забылись. Хватило встречи взглядов, и они стали остервенело сбрасывать друг с друга одежду, раскидывая ее по всем углам, стараясь найти спальню в маленькой квартирке. Одноместная кровать из бывшего сонного кокона оказалась слишком мала. Сдернув с нее матрас, они повалились на пол.

— Ты все еще майор? — спросила Керка Лилу уже под утро.

Они лежали в кровати, обессиленные после бурной ночи. В открытое окно через противомоскитную сетку врывался легкий прохладный ветерок.

— Да, выше мне не подняться до рождения четвертого ребенка. Снова вступил в силу «демографический» закон.

— А как ты, такой молодой, вообще смог так быстро подняться?

— Что это с тобой? Тебя раньше не интересовала моя служба, — удивился Керк.

— Многое изменилось с тех пор, с некоторых пор мы все в одинаковом положении.

— Что изменилось?

— Многое... Ну так как?