Исход чумы

Никогда Егорка не подумал бы, что голод может быть таким. Приходил он волнами, душил все мысли, затмевая собой все прочее. В такие моменты даже кора на деревьях приобретала аппетитные формы. Такая же бугристая, шершавая, как мясные котлеты. Если перекрутить мясо на крупной решетке, добавить мелко нарезанного лука, немного размоченного в молоке хлеба, ноздреватого, душистого, да перцем черным сверху сдобрить, да соли, крупной, морской…

М-м-м!

Так, стоп! Не думать об этом! Иначе опять сведет живот судорогой.

Да только как не думать об этом, если оно само, помимо воли, в голову лезет?

Тогда, может, о чем-то другом думать. О конечной цели думать. Сколько еще идти? Прилично. Пройдено тоже немало. Не помереть бы с голоду.

За этими невеселыми мыслями парень начал собираться в путь. Знал, что думать о еде лучше не стоит – будет больно давить живот, – но ничего с собой поделать не мог. Шоколад только раззадорил аппетит. Вспомнились мамины пирожки, борщ, котлеты, бабушкины оладьи со сметаной, шашлык, который так умело готовил батя… и стало совсем невмоготу. Ну вот, опять.

Желудок стянуло в тугой узел и начало колоть. Подкатила тошнота. Стало дурно, и слабость остервенело оплетала ноги, путая их, не давая даже пошевелить ими.

Егорка достал из рюкзака фляжку с водой, отхлебнул чуток. Боль каменным шаром скатилась вниз живота, начала стихать.

«Все, – приказал сам себе. – Надо экономить. Собраться с силами – и вперед, к намеченной цели!»

А идти предстояло еще как минимум дня два. Через полигон, через брошенные деревни. Через мертвые поселения и…

Егорка присмотрелся. Что это там, на горизонте? Вроде что-то шевелится. Идет.

Или кажется?

Нет, не казалось. Отчетливый силуэт. Человеческий. Шаткая походка, усталая, измученная.

Парень вдруг почувствовал волнение. Впервые за все время своего похода он видел живого человека. Что делать? Окликнуть его? А если он мародером каким-нибудь окажется или бандитом? Что, если заберет у него последнее? Гречку отнимет, воду и шоколад? Это верная погибель. Голод никого щадить не будет.

Тогда – что? Спрятаться? Притаиться и переждать, когда незнакомец скроется на горизонте?

Не получится. Костер, будь он неладен…

Егорка, едва проснулся, бросил в потухшие угольки веток, и те, заразы такие, отсыревшие за ночь, сейчас начали шипеть и дымить. Серая клубящаяся струйка поднялась высоко в небо и была видна издалека.

Силуэт замер.

Парень сощурился, пытаясь понять причину остановки.

«Смотри на меня!» – обожгла догадка.

Незнакомец и в самом деле смотрел в его сторону, точнее, на дым, стелющийся по небосводу.

Кажется, пора валить, понял Егорка. А еще понял, что быстро удрать не получится. Слабость сковала тело. Едва парень поднялся, как почувствовал страшную дурноту, ударившую в голову. Все закружилось перед глазами, и он медленно осел обратно на землю.

Черт! Черт-черт-черт!

Егорка дал себе возможность отдышаться, прийти в себя. Время еще есть. Можно уйти кустами. Там есть небольшой спуск, по нему – до леса. Того самого, что до дрожи пугал ночью. Теперь он будет ему укрытием.

Силуэт продолжал стоять. Парень вновь глянул на него, отметил небольшой продолговатый предмет в руках незнакомца. Оружие? Вроде не автомат. А для пистолета большой.

Парень сделал глубокий вдох. Приготовился к сложному переходу. Выдохнул. Поднялся.

Ноги предательски задрожали.

«А может, не стоит бояться незнакомца? Может, он такой же, как и я? Тоже идет в „Страну Радости“?»

Егорка на некоторое время заколебался. Глянул на силуэт, словно пытаясь в нем рассмотреть что-то новое, доброе, родное.

Чужак.

Усталая сутулая тень. Угловатые черты тела, покачивающаяся походка.

Незнакомец направлялся в его сторону.

Нет! Надо бежать! Не осталось в этом мире добрых людей. Никого не осталось, кроме призраков.

Егорка рванул в кусты, но слишком резво, не рассчитав силы.

Тело не простило ему такой ошибки. Резкий скачок – и сразу же слабость и головокружение. А потом серая пелена, возникшая ниоткуда.

Егорка лишь успел подивиться мягкости этого тумана, окутавшего его. А потом потерял сознание.

* * *

– Тебя как звать? – усталый сиплый голос.

Егорка открыл глаза, пытаясь понять, что случилось.

Не убежал? Кажется, потерял сознание. Глупо как получилось! А этот незнакомец подошел все-таки к нему и… что? Не убил – это точно. Связал?

Егорка дернул руками – те были свободны.

– Имя, говорю, есть? – хмуро спросил незнакомец.

Он был молод, но молодость эта была спрятана за сетью морщин. Ровный слой въевшейся пыли придавал лицу путника особый вид загара – серый. Нависающие брови также не молодили незнакомца.

– Егорка, – тихо ответил парень, продолжая разглядывать стоящего. – Меня зовут Егорка.

И тут же поспешно добавил:

– У меня ничего нет!

– У меня тоже, – пожал плечами тот.

В голосе не было ни издевки, ни глумления, он сказал это без всяких эмоций, словно просто желая поддержать разговор.

«Врет! – подумал Егорка, косясь на ремень, перекинутый через плечо. – Автомат вон есть. И сумка еще какая-то. И нож».

– А вас как зовут? – робко спросил Егорка.