Исход Эдема

Внезапно, Люцифер вскакивает на ноги, заставляя тем самым замолчать всех. В бесшумной комнате, похожей на пещеру не слышно не единого дыхания. Грязные заключенные дрожат и запах мочи в комнате становится сильнее. Люцифер подходит к ним ближе, а охранники, похожие на змей делают шаг назад. Они как минимум выше Люцифера на голову, но его близость принуждает их повиноваться ему.

— Я знаю таких, как ты, — шепчет он, почти касаясь губами влажной от слез щеки девушки, — Которые издеваются над слабыми. Которые получают удовольствия от чужих страданий. Ты насмехалась и издевалась над Иден в средней школе. Ты сделала из нее изгоя — урода. И когда ты устала от Иден, то перекинулась на ее сестру. Так ведь, Даниэль? Расскажи, как ты и твои шестерки бросали в нее использованные тампоны в коридоре школы. Или как ты засунула собачье дерьмо в ее шкафчик. В отличии от Иден, ты училась в старших классах, поэтому Мери было легко застать одну. Ты все обдумала и действовала жестоко, когда узнала, что она была самой уязвимой. И ты не проявила ни капли раскаяния. Нет. Ты чувствовала себя озлобленной…даже правой. Как она посмела, нищая сирота, дышать тем же воздухом, что и ты.

— Пожалуйста! — плачет Даниэль, сопли и слезы капали на её босые ноги. — Я сожалею. Пожалуйста, не причиняйте мне боль. Я не хотела так поступать.

— Хотела! — зарычал Люцифер. Схватив и намотав на кулак волосы, он дернул ее голову назад, чтобы Даниэль смотрела прямо ему в глаза.

Все, кроме Нико и меня, восторженно вздохнули.　

— Не стой и не лги мне здесь прямо в лицо. Тогда ты именно этого хотела и сделала бы это снова. Разве нет? Ты бы заставила обеих заплатит за их существование.

В шокирующем действии отвратительного обольщения, Люцифер опускает голову и носом проводит по ее открытой, потной шее.

— Мммммм, да, ты бы сделала это снова. Я ощущал запах злости на тебе. Даже сейчас, говоря об этом, ты возбуждаешься.

Он так быстро отпускает ее, что Даниэль врезается спиной в охранника, который грубо ставит ее в вертикальное положение. Мне должно быть плохо из-за нее. Из-за них обоих. Но после пересказа тех бурных лет под их жестоким гнетом-, всё что я чувствую — это злость. Гнев за то, что они сделали. Гнев за то, что я собственноручно не заставила их страдать. Я помню всё. Раны все еще кровоточат, как если бы Люцифер разорвал швы моего прошлого. Я должна была быть хорошей…тихой и не влезать в неопрятности, если хотела остаться с сестрой. Если же нет, то я бы отправилась обратно в приют. Я уже на тот момент имела репутацию проблемного ребенка, один не верный шаг и потеряла бы единственного человека, который заботился обо мне. Поэтому я, опустив голову всегда молчала. Я хотела быть невидимкой, чтобы мы с сестрой могли остаться вместе. Я бы могла сломать их волю. Я могла бы проникнуть в их сознание и направить ту же ненависть, которую они так щедро выливали на меня. Но я боялась, что меня поймают. И я боялась, что не смогу остановиться. Я не осмеливаюсь дышать, пока Люцифер не садится обратно на свое место и не поворачивается ко мне, его глаза цвета темного нечестивого неба сияют от предвкушения.

— Что скажешь, Иден? Мы должны повеселиться? Доставит ли это тебе удовольствие, любовь моя?

Вздернув подбородок, я собираюсь ответить, как вдруг краем глаза улавливаю движение. Охранники…эти огромные, отвратительные существа, не совсем змеи и не совсем люди, начинают стягивать кожаные ремни с себя. Мышцы на руках перекатываются под черно-зеленой чешуей, когда охранники, достав свои гигантские члены, водят по ним от основания до головки когтистыми руками. С ужасом в глазах я смотрю на Нико, на лице которого застыла маска отвращения. Я открываю рот, чтобы возразить, но Нико быстро и едва заметно качает головой, тем самым говоря мне, чтобы я проглотила свой протест, который рвется из горла. От звука криков, когда с пленников срывают грязное белье, слезы наворачиваются на глаза. Я опускаю голову и крепко закрываю глаза, отказываясь участвовать в том, что я знаю неизбежно сейчас произойдет. Лязг цепей, шлепки тел, женским смех, словно плевок в грязные ладони перед началом дела. Я знаю, что произойдет дальше, и я не в силах помешать этому. И возможно, крошечная, ненормальная часть меня не хочет…Я гоню из головы эти мысли прочь. Нет. Нет, так неправильно. Независимо от того, кто они и что сделали, никто не заслуживает такого. Меня чуть не стошнило обедом на огромный резной деревянный стол, пока их крики разносились по обеденному залу.

Охранники ворчат, пока рвут плоть и окрашивают себя кровью и грехом, это просто невыносимо. Как они могут получать удовольствие от пытки? Как они могут возбуждаться от беспомощных криков жертв? Я кричу, почувствовав чьи-то гладкие пальцы на щеке, и отшатываюсь от нежного прикосновения. Я ощущаю теплое дыхание на ухе, а затем Люцифер соблазнительно шепчет.