Исход Эдема

— Что если он придет за тобой? А ты ведь знаешь, что он попытается. Ты будешь и дальше настаивать, что не достойна спасения?

— Я не была достойна спасения тогда. С чего вдруг он подумает, что стану достойна сейчас?

Я пристально смотрю на Нико, пока он обдумывает мои слова.　

— Знаешь, есть такие двери, открыв которые обратно закрыть уже нельзя. И когда ты позволяешь себе полностью погрузится в этот подземный мир, то назад пути уже нет. Некоторую тьму нельзя уничтожить.

Я сокращаю расстояние между нами и останавливаюсь почти, коснувшись грудью его торса.

— Я ничего не сделала, кроме как боролась за свое жалкое существование. Теперь мне нечего терять…ничего не осталось. Так что, если так мне суждено уйти, то пусть будет так. Покажи мне, как стать такой, как ты — непоколебимой, беспощадной. Научи тому, кем я должна стать, чтобы уничтожить этого ублюдка и покончить с ним навсегда.

Он кивает, а затем подходит к столу, чтобы снова наполнить наши бокалы.　

— Да, я вижу почему ты так нравишься Габриэлле, — улыбнувшись, заявляет он.

— Почему ты так говоришь?　

Я беру бокал из его руки и делаю глоток.

— Ты злобное маленькое создание. Прямо как она.

Три часа мы проводим, сидя на моей гигантской кровати и опустошая бутылку виски, пока Нико делится информацией, которую смог собрать, будучи прибывая в Аду. Я проглатываю вздохи и скрываю отвращение, пока он описывает идеи Люцифера о ночных развлечениях. Учитывая то, что случилось за ужином, я не должна удивляться. Но его предпочтения намного ужасны и не останавливаются лишь на изнасиловании. Зверства. Увечья. И конечно, излюбленное убийство. И каждый раз Николай надевал эту зловещую ухмылку и с восхищением подыгрывал садистским утехам Люцифера.

— Так что…у вас своего рода психологическая братская дружба? Почему он подпустил тебя к себе?

Нико пожимает плечами.　

— Думаю, он видит во мне то, что напоминает ему о проведенном времени с братом, которого он потерял… Легионом. Знаешь, они были близки. Ближе любого, кого он знал. Они правили подземным миром вместе. Плюс, я чертовски хорошо умею проводить время. Кто бы отказался от моей компании?

Я закатываю глаза на последнюю часть и полностью сосредотачиваю внимание на фактах.

— И Ли бросил его. Он обменял зло на добро. — Я делаю глоток, чтобы выжечь его имя с языка.

— Это сводило Люцифера с ума. Он, как ребёнок, хочет, чтобы с ним считались. Его слишком часто кидали. И поскольку я не связан ни с каким местом, я кажусь ему беспроигрышным вариантом. Развлечение без риска снова оказаться кинутым.

— Погоди…что значит ты не связан ни с каким местом?

Нико вдыхает, и я вижу, как печаль омрачает его взгляд.　

— Я не в Аду и не в Раю. А где-то между ними, не могу двигаться дальше. Я связан двумя сторонами — добром и злом — которые являются неотъемлемой частью меня самого.

Глаза практически лезут на лоб, когда я понимаю смысл его слов.

— Ты в лимбо.

Он кивает.　

— И хотя это звучит круто, но это не так. Я лучше буду гореть вечность в Аду, чем чувствовать себя таким…потерянным.

Я сажусь на колени, сгорая от желания услышать больше.

— Почему ты не можешь двигаться дальше?

Николай поднимает голову, и я могу рассмотреть на алебастровом лице нескрываемую боль.

— Я отдал жизнь за то, что Габриэлла оказалась в руках моего отца. Но прежде чем она нанесла удар в ответ, он связал его жизнь с моей, словно знал, что Дориан сделает всё, что в его силах, чтобы вернуть меня. Поэтому, сделав это, он оставил себе шанс на новую жизнь.

— Тебя убил собственный отец? — произношу я сломленным шепотом.

— В день свадьбы Дориана и Габриэллы, сразу после того, как убил мою маму. А ты думала, что в твоей семье напряженные отношения. — Он мрачно смеется, но в глазах совсем не видно веселья.

— Ставрос правит Восьмым Кругом, который предназначен для тех, кто создан из темной магии. Если я выйду из своего чистилища, то буду изгнан оттуда.

— Восьмой круг? Так что…есть еще что-то помимо этого? — спрашиваю я, взмахнув рукой. Я должна была догадаться. Это не Ад. Это всего лишь клетка.

Нико качает головой.　

— Далеко не всё. Существуют круги для каждого злого и извращенного существа, включая людей. Мой отец когда-то был самым могущественным колдуном в мире. Люцифер позволяет ему веселится в обмен на его верность.

— Но ты ведь не злое и непорочное существо, так ведь? Вот почему ты в лимбо.　

Чувствую, что слишком много задаю вопросов, но я не понимаю. После всего, что он рассказал мне…после всего, что он сделал, чтобы помочь мне…как он может быть обречен на такую мрачную судьбу? Жить в муках под властью того, кто убил его?

— Я в лимбо лишь по одной-единственной причине. Ради которой пожертвовал собственной жизнью. Любовь.

Он сглатывает, прежде чем посмотреть на меня, его ледяной синий взгляд переполнен эмоциями, которые я не смогу описать. Благоговение. Тоска. Эмоции в его глазах такие сильные, что я чувствую, как их энергия заполняет меня, заставляя практически ощутить их теплоту.