Исход Эдема

Это не трах и не любовь, а примитивный секс, и им Легион избавляет меня от ненависти, боли и даже любви — и этот метод душераздирающе прекрасен. Сквозь ошеломляющую страсть, затуманившую мои чувства, я смотрю на нахмуренного Легиона, который кажется посвящает каждую мысль моему телу. Я смотрю на то, как он стискивает зубы, с трудом заставляя себя сдерживаться, а не кончить прямо сейчас. Я с удивлением смотрю в его серые, как грозовые тучи, глаза, остекленевшие в экстазе, пока Ли взглядом бродит по моему обнаженному, дрожащему телу. Как бы я хотела, чтобы это длилось вечно. Как бы мне хотелось вновь пережить каждое мгновение этого дня, словно оно было новым, чтобы я всегда могла чувствовать это обожание, это особое внимание, эту красоту. У нас может не быть вечности, но прямо сейчас, когда он дико пульсирует во мне, когда первый признак оргазма разрывает нас обоих, я бессмертна.

Он отчаянно сжимает мои бедра, почти болезненно, когда входит в меня, отдавая каждую каплю его опустошенной души. Я полностью выгибаюсь на кровати, изгоняя свое собственное неистовое освобождение, я парю так высоко, что кажется, будто мчусь сквозь кружащиеся фиолетовые галактики, испещренные сверкающими звездами.

Когда я наконец вырываюсь из его адского рая, я уютно устраиваюсь в объятиях Ли. Я даже не помню, как он отнес меня к изголовью кровати и завернул в одеяло. Он целует меня в лоб, и я чувствую его улыбку на своей коже.

— Что? — спрашиваю я хриплым голосом.

— Ничего. Просто… счастлив, — отвечает он, повторяя слова, которые я сказала ему ранее. Но то, как он это говорит, как будто это вопрос…как если мысль о счастье была всего лишь мифом, фантазией для кого-то вроде него. Ангел, изгнанный с небес только для того, чтобы провести вечность так, как он презирает.

Легион, Собиратель заблудших душ, а теперь, Хранитель моего опустошенного сердца.

— Знаешь, если ты продолжишь так говорить, то можешь начать превращаться в человека, — поддразниваю я, прежде чем оставить мягкий поцелуй на его груди.

— А что это было бы так плохо?

Я поднимаю голову, чтобы изучить выражение его лица.

— Ты ведь шутишь?

— Не знаю. Может быть.

— Но почему? Почему кто-то — особенно ты, падший ангел-хочет быть человеком? Ты такой сильный, такой бесстрашный. Зачем открывать себя уязвимости, болезням… душевной боли?

Он смотрит на меня, но, искрящиеся под полуприкрытыми, тяжёлыми веками, глаза ничего не выдают. Я неохотно кладу голову ему на грудь в надежде, что мы сможем вернуть былую легкость. Его смертность-не мое дело. Я даже официально не его девушка. Я была его пленницей, подопечной, любовницей. Раньше он говорил мне, что я его рай. Что это вообще значит? И почему эта ответственность кажется такой невероятно пугающей?

— Бессмертие не спасает от душевной боли.

Его хриплые слова проникают прямо в мое сердце. Я задерживаю дыхание, ожидая продолжения.

— Если уж на, то пошло, то только до тех пор, пока боль утраты не станет настолько сильной, что ты станешь оболочкой того, кем был. Пустота, отчаяние, поиск чего-то — чего угодно — чтобы отвлечь себя от постоянной агонии. Даже если ты знаешь, что альтернатива только разорвет твою душу надвое, оставив после себя пятно греха и беззакония. Но ты все равно это делаешь, потому что злиться легче, чем чувствовать боль.

— Ты пал ради нее. Адриэль.　

Я должна была догадаться. Она всегда здесь. В этой кровати, между этими простынями, в голове…в сердце. Мой собственный полтергейст.

— Нет, Иден, — теплыми пальцами он скользит вниз по моей челюсти и обхватывает щеку, наклоняя мою голову так, чтобы я смотрела на него. — Я пал с небес не ради Адриэль. Я пал из-за нее. Но я бы пал…ради тебя. Если бы мне пришлось сделать все заново, я бы пал ради тебя, Иден.

С глазами, затуманенными эмоциями, которых я даже не понимаю, я приоткрываю дрожащие губы и даю ему маленькое зернышко робкой правды, молясь, чтобы оно не треснуло и не раскололось в его ладони.

— Мне кажется, что я…уже пала.

Глава 22

Теплые лучи солнца ласкают мою щеку, пробуждая от сна. Легиона нет, но когда я провожу пальцами по мягкому шелку наволочки, то все еще чувствую его тепло. Моя кожа, словно губка, впитывает его запах — такой мужской и терпкий. Я до cих пор ощущаю Ли между моих бедер, он все еще пульсирует с той же ничем не сдерживаемой страстью, которую обрушил на меня, пока все мое тело не задрожало, а голос не охрип от криков. Пока свет и цвет не взорвались в моих венах и не воспламенили каждое нервное окончание сверкающим динамитом. Перекатившись на спину, я еще глубже погружаюсь в жгучие воспоминания прошлой ночи. Пробуя Легиона, наслаждаясь звуками, которые он издавал, отдавая мне свое тело, а затем возвращая себе контроль, чтобы наказать меня самым восхитительным способом.