Исход. Как миграция изменяет наш мир

Самым очевидным желательным свойством трудящихся-иммигрантов является наличие у них образования или эквивалентной квалификации. Если иммигранты имеют более качественное образование по сравнению с коренным населением, то это с большой вероятностью приведет к росту заработков у коренного населения; если иммигранты менее образованны, то заработки коренного населения могут снизиться, по крайней мере в нижней части шкалы. Поэтому общество, принимающее мигрантов, заинтересовано в том, чтобы отбирать потенциальных мигрантов в соответствии с неким образовательным цензом. Такой подход получает все большее распространение в богатых странах, хотя в настоящее время между ними в этом отношении существуют очень сильные различия. По мере роста образовательного уровня должны повышаться и соответствующие требования, предъявляемые к мигрантам. Как указывалось в главе 4, с точки зрения тех, кто остается жить в беднейших странах, этот вариант не идеален. Беднейшие страны и без того страдают от «утечки мозгов», и это ослабляет их способность угнаться за меняющимся миром путем заимствования и освоения глобальных технологий. Более того, некоторые факты говорят о том, что мигранты, имеющие достаточно высокое образование, посылают домой меньше денег, чем те, кто не так хорошо образован.

Следующий по важности фактор — трудоспособность. В то время как требования по части образования поддаются оформлению в виде списка критериев, которым должны соответствовать иммигранты, за кадром при этом остается огромное количество прочих сведений, важных с точки зрения трудового окружения. Любой, знакомый с университетами, подтвердит, что некоторые студенты и даже кое-кто из преподавателей фактически нетрудоспособны, несмотря на полученное ими отличное образование. Визовые службы мало приспособлены для выявления реальной трудоспособности, а те полномочия, которыми придется наделить иммиграционных чиновников, если поручить им выполнение этой задачи, вызовут рост коррупции. Общество поступит более разумно, если привлечет к выдаче разрешений на иммиграцию частные фирмы. Потенциальные мигранты должны будут не только отвечать критериям, установленным властями, но и соответствовать требованиям фирмы, желающей их нанять. Подобная система действует в Новой Зеландии и Германии. Наниматели заинтересованы в том, чтобы тщательно оценивать претендентов, и потому они будут принимать во внимание более продуманный набор качеств. Страны, выдающие въездные визы на основе механически применяемой системы баллов, окажутся в проигрыше по сравнению с теми, кто подвергает мигрантов дополнительной проверке, потому что будут наводнены людьми, отвечающими букве предъявляемых к ним требований, но в прочих отношениях непригодными[137].

Помимо этих факторов, связанных с работой, в расчет также следует принимать культуру, которая, согласно одной из ключевых идей данной книги, имеет немаловажное значение. Культура — это то, что отличает диаспоры от коренного населения, притом что одни культуры более далеки от культуры коренного населения, чем другие. Чем шире этот разрыв, тем меньше скорость абсорбции соответствующей диаспоры и тем ниже устойчивый темп миграции. Однако согласно одному из парадоксов миграции в отсутствие мер контроля, учитывающих культуру мигрантов, преимущество окажется у тех, кто культурно чужд принимающему их обществу. Именно потому, что подобные диаспоры абсорбируются медленнее, чем диаспоры, близкие по культуре, эти крупные диаспоры будут способствовать дальнейшей миграции. Поэтому в той степени, в какой это можно сделать, не впадая в расизм, разумная миграционная политика должна устанавливать режим наибольшего благоприятствования для мигрантов из отдельных стран с тем, чтобы компенсировать вышеназванные вредные последствия культурной отдаленности. Пример политически приемлемого подхода к контролю за миграцией, учитывающего культурные различия между мигрантами, дают Швеция и Великобритания, в настоящее время никак не ограничивающие иммиграцию из Польши, но сохраняющие ограничения на иммиграцию из Турции, потому что последняя не была принята в Европейский союз[138].