Исход (ЛП)

Селия положила голову Бену на плечо. Качели на крыльце качнулись от ее движения, пружины тихо заскрипели, и Рут, сидевшая в кресле-качалке, слегка им позавидовала. Совсем как дети, в самом деле.

В небе мерцали звезды. Запели сверчки. Вдруг на Рут нахлынули воспоминания о юности, о Кентукки. Как она сидела на крыльце отцовского дома, положив голову на плечо приятелю, совсем как Селия, и загадывала желание на падающую звезду. Тогда еще были такие места. Были такие крылечки, и поехать можно было куда угодно.

- Видите ту красную звездочку? - спросил Бен и указал сквозь переплетенные ветки сирени на небо.

- Вижу, - сказала Селия.

Рут пристально вглядывалась. Ее зрение затуманилось на секунду, пока имплантат сетчатки настраивался на объект, затем она увидела ту самую красную звездочку далеко-далеко в небе.

- Только это не звезда, - сказал Бен.

- Марс? - спросила Рут.

- Это и есть межпространственный корабль, - ответил он. - “Исход”.

Они помолчали, продолжая качаться.

- Люди улетают далеко-далеко отсюда, - сказала Рут. - Не знаю, правильно ли это.

- Но чтобы жить, нужно иметь место под солнцем, - сказал Бен. - Люди должны трудиться для себя. Они не могут все время работать, чтобы оплачивать пенсию для пожилых.

- По-моему, вы несете труэйджеровскую чушь, - сказала Рут. - Такие разговоры ведут к взрывам, о которых мы все время слышим. Как раз этим утром, я видела, как какие-то сумасшедшие разнесли поселок для пожилых в Хьюстоне. Людям надо потерпеть, придет и их черед.

- Да, но кто будет за них платить? - возразил Бен.

Рут метнула взгляд на красный огонек в небе, будто могла заставить его исчезнуть одним лишь усилием воли.

- Молодых всегда больше, - сказала она.

- Не так много, как пожилых. С каждым днем молодых становится все меньше, а пожилых - все больше.

- Ну, и что нам теперь делать? Взять и умереть?

Бен начал говорить, но Селия прервала его, и он замолчал. Рут не могла разглядеть его лица в темноте, да это было и не нужно. Она поняла, что он за человек - ей приходилось слышать такие возмутительные доводы и раньше. Всю жизнь она трудилась от зари до зари и никогда не жаловалась, потому теперь и живет здесь. Где цветут цветы и растут деревья, каких уж нигде больше не осталось. Она это заработала. Заслужила. И не собиралась слушать того, кто хотел лишить ее этого права. Вдруг ее пронзила тревога. Она вспомнила, с каким нетерпением ждала этого дня, и напомнила себе: “Это друг Селии. Человек, которого она любит”. И, отчасти, чтобы загладить свою вину, но скорее потому, что ей нравилось слышать их голоса, радовало их присутствие в ее доме, сказала:

- Почему бы вам не остаться на ночь? Я могу позвонить в охрану, чтобы вам выдали ночной пропуск.

- Разве ты так и не сказала ей? - спросил Бен.

Рут перестала раскачиваться и сидела не шевелясь.

- Не сказала о чем? - спросила она - О чем ты не сказала мне, Селия? Я хочу знать.

- Мы не можем остаться, Мамочка, - сказала та. - Утром мы должны быть на космодроме в Денвере.

- На космодроме? Я не понимаю.

- Мы улетаем.

- Улетаете?

Селия начала говорить и осеклась. Бен беспокойно пошевелился на качелях. Немного погодя Рут спросила:

- Вы собираетесь в отпуск, верно?

- Нет, - ответила Селия. - Мы…

- Мы решились лететь на “Исходе”. - сказал Бен. - Завтра зарегистрируемся на станции Лагранж для последней проверки, но…

Он пожал плечами.

- Но почему? - спросила Рут, не сумев скрыть нотку отчаяния в голосе. Ее захлестнуло одиночество и тоска, которые мучили ее ночами.

- Не расстраивайся, Мамочка…

- Как же мне не расстраиваться, раз ты появилась только, чтобы осведомить меня, что уезжаешь навсегда?

- Ты должна понять, - сказала Селия. - Для нас здесь нет места. Мы работаем как проклятые, чтобы скопить пенсионные и прожить несколько оставшихся десятков лет в свое удовольствие. Но так не может продолжаться вечно, Мамочка. Мы должны уехать, построить новую жизнь.

- Здесь мы не живем, а существуем, - поддержал ее Бен.

- Я не хотела говорить, - сказала Селия, - но не смогла уехать, не попрощавшись с тобой.

- Но тот корабль - он будет в пути лет сто, может, больше. Они даже не знают, куда летят. Они просто… улетают. Что же это за жизнь?

- Лучше, чем здесь, - ответил Бен. - А если нам повезет, то и детям нашим там будет лучше.

- Нас ждет настоящее приключение, какое может выпасть только раз в жизни, - сказала Селия.

- Значит, ты затем и приехала, чтобы сказать мне об этом? В мой день рождения?

Так вот почему Селия вела себя так весь день. Вот почему сказала, что будет скучать по цветам, когда смотрела на пестреющий садик Флоренс. А теперь снова. И подарки…

- Значит, ты бросаешь меня? Как и твоя мать, верно?

- Нет, Мамочка…

- Думаешь, сможешь купить мое прощение своими подарками? Будто я уже слишком стара и слишком глупа.

- Нет…

- Ну, этот номер не пройдет, - сказала Рут, вставая. - Ты все испортила, слышишь? Все. И я тебе этого не прощу.

Она повернулась, вошла в дом и закрыла за собой дверь.

- Запри, - приказала она дому и услышала, как за спиной щелкнул замок.

Слезы катились по щекам помимо ее воли.