Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ)

— Сопоставив пророчество с фактами и узнав, что Волан-де-Морт связал его с Поттерами, я совершил первую грубую ошибку. Я настолько поверил в это пророчество, что решил не прятать Поттеров по-настоящему, чтобы позволить темному лорду их найти. Знаю, сейчас вы в очередной раз уверились в том, что я обыкновенный подонок, мерзавец без совести и чести. Однако, попробуйте все же встать на мое место и понять мои мотивы. Война затягивалась, и мы ее явно проигрывали. Не проходило недели, чтобы не погиб кто-то из маглорожденных или даже из чистокровных, но принадлежащих к светлому лагерю. И в этот трагический момент в мои руки попадает невероятное по мощности оружие. Пророчество, обещающее покончить с лордом Волан-де-Мортом сразу и навсегда. Разумеется, я отдавал себе отчет в том, что в этом последнем поединке может погибнуть вся семья Поттеров, но соблазн прекратить войну оказался сильнее голоса сердца. Во всей этой ситуации меня смущало только одно: я не знал, кто из двоих детей является Героем пророчества? Ну и заодно, как именно этот ребенок уничтожит Волан-де-Морта? После долгих расчетов, — увы, но арифмантика и пророчества не моя сильная сторона, — я пришел к выводу, что наш чемпион — это Гарри. Не стану вас обманывать, Анна, не имея достаточно точных расчетов, я поддался характерному для нас, волшебников, мужскому шовинизму. Мальчик в роли героя выглядит куда предпочтительнее девочки. Впрочем, я так и не смог понять, как именно маленький ребенок сможет победить грозного темного волшебника.

«Чем дальше в лес, тем больше дров!» — рассказ Дамблдора оказался для нее не то, чтобы полным откровением, но многое из случившегося тогда теперь становилось понятным или подлежало переосмыслению. И да, это была мерзкая история. Что бы ни говорил сейчас Дамблдор, он совершил тогда, возможно, правильный с военной точки зрения, но гнусный поступок. Он повел себя, как лидер и полководец, перестав быть учителем и другом. Да, и человеком в полном смысле этого слова — тоже. Не говоря уже о том, что это был поступок, совершенно не ассоциирующийся с образом Великого Светлого Волшебника.

— Я настаивал на том, чтобы Поттеры прятались «на виду», — продолжил, между тем, старик. — Лили боялась и хотела уехать за границу, но я имел достаточное влияние на Джеймса, чтобы они остались на месте. Поэтому в качестве защиты было избрано заклятие Фиделиуса[2], которое, на самом деле, можно обойти, если знаешь, где именно в широком географическом смысле этого слова спрятан дом.

«И поэтому, — поняла вдруг Анна, — Джеймс в Аврорате вдруг стал нарасхват! Ты хотел, старик, сохранить Поттера. Лили и дети — ультимативная жертва, а Поттера потом можно было бы женить повторно на какой-нибудь подходящей для такого случая девице, и этим продлить древний светлый Род. Но об этом ты мне ничего не скажешь, потому что это уже подлость, которую твоя репутация не переживет…»

Впрочем, в ее глазах от репутации Дамблдора теперь не осталось даже тени.

— Я окутал особняк в Годриковой впадине огромным количеством сигнальных чар, и когда они сработали, аппарировал прямо в дом Поттеров. Я был первым, Анна, кто нашел в холле убитого Волан-де-Мортом Джеймса, Лили, лежащую с множественными переломами у дальней стены детской, останки темного лорда, орущего благим матом Гарри, которому в лоб попал осколок кирпича от полностью разрушенной стены, вернее, разрушены были две стены, там просто выбило напрочь весь угол комнаты вместе с окном. Вот Гарри и прилетело кирпичом в лоб. Очень больно и очень много крови.

— А Гарриет? — спросила Анна, еще раньше построившая себе модель произошедшего.

— Гарриет? — переспросил Дамблдор, задумавшийся о чем-то своем или, возможно, ушедший в мир воспоминаний. — Гарриет в это время мирно спала в своей кроватке.

— Вы сразу поняли? — решила она уточнить.

— Не сразу, но быстро, — признался директор. — Видите ли, Анна, я в молодости читал одну очень редкую книгу. Собственно, это даже не книга в полном смысле этого слова. Это были протоколы Большого Конклава Магов, который заседал в 1678 году в волшебной Сорбонне. Обсуждался случай Георга Пфаффа из Гамбурга. Ребенок двух лет путешествовал с отцом на торговом судне. В гамбургском порту один шутник, — как позже выяснилось, это был корабельный боцман, — решил «повеселиться», напугав мальца. Он надел на себя дерюжный мешок и африканскую деревянную маску и заглянул в каюту Пфаффов. Ребенок, как и следовало ожидать, испугался и выдал спонтанный магический выброс невероятной силы. Боцмана и наблюдавших за его развлечениями матросов убило на месте, снесло несколько переборок и высадило огромный кусок борта. К счастью, над ватерлинией, а не ниже, иначе, судно могло затонуть. Так вот, во время обсуждения были перечислены еще семь таких случаев. Самый ранний произошел во время Троянской войны, а самый близкий к обсуждаемому случился в 1599 году в Праге. К сожалению, эти случаи практически не обсуждаются в литературе…