Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ)

До семи лет Анна жила с матерью и отцом во внешнем замке Стейндорхольм. В семь ее по традиции представили родовому камню, и магия Рода отметила ее, как наследницу. Надо было начинать серьезно заниматься магией, и тогда она почти полностью переселилась во внутренний замок. Этот момент Анна не поняла. По общему мнению, волшебники созревали до систематических занятий магией только в одиннадцать лет. Уникумы — в десять. Однако наследнице Энгельёэн первую палочку купили сразу после ритуала. Ее сделал на заказ мастер-артефактор Кирилл Бармалеев из Гардарики — волшебной страны на северо-западе России. Вот и все, что удалось узнать об этом периоде. А в Энгельёэн-мэнор она впервые попала, когда ей исполнилось десять. По неизвестной пока причине, решено было, что учиться она будет в Хогвартсе, и за год до поступления, они всей семьей переехали в Лондон. От этого периода осталось несколько колдографий и некоторое количество документов, в основном, финансового свойства. Так что, ничего путного об этом времени она не узнала. В библиотеке нашелся, правда, альбом с обычными фотографиями, перемежающимися вырезками из британских газет и журналов. Судя по всему, она умудрилась тогда перезнакомиться едва ли не со всеми юными аристократами Соединенного Королевства, но что делать с этой информацией Анна пока не придумала. Впрочем, если ее пригласят в Букингемский дворец, она, вполне возможно, встретит там кого-то, кто помнит ее девочкой. Следовательно, как только появится свободное время, придется изучать жизнь и интересы подходящих ей по возрасту британских аристократов. Во всяком случае, тех, кто фигурировал на совместных фото.

Затем был Хог, и, судя по всему, учась на Слизерине, она тесно общалась со многими из тех, кто позже примкнул к движению Тома Редла. Кое с кем она, похоже, даже дружила. С Беллатрисой, например. Однако, по-настоящему она сдружилась с ребятами из Гриффиндора. Прежде всего, с мародерами и Лили, а через них, — и, разумеется, несколько позже, — с Алисой и Фрэнком, с Марлин Маккиннон и еще с несколькими парнями и девушками, входившими позже в орден Феникса или служившими в Аврорате. По-видимому, это, в конце концов, и определило ее позицию в противостоянии Волан-де-Морту. Она, впрочем, в орден не входила, хотя, судя по переписке, ее настойчиво в него приглашали. В ее архиве сохранилось несколько писем от Дамблдора, Джеймса Поттера и Фрэнка Лонгботома, а в письме Лили прямо говорилось о том, что Анна несколько раз встречалась с Великим Светлым Волшебником, но в орден вступить все же отказалась. Отчего так, можно было только догадываться, но Анна подумала, перечитывая эти письма, что все упиралось в клятвы, которые приносили члены ордена Феникса. Прямо об этом не говорилось, — люди боялись доверять такие секреты пергаменту и бумаге, — но ей отчего-то казалось, что дело именно в этом. Наследники не имели права приносить клятвы кому-нибудь, кроме главы рода. То, что Поттер, Лонгботом и многие пожиратели наплевали на этот запрет, говорит лишь о том, что они не умели думать своей головой. С обеих сторон конфликта находились опытные манипуляторы, которые легко переигрывали молодых, неопытных оппонентов. То, что это не удалось сделать с Анной, говорит в ее пользу. И кстати, темный лорд, как выяснилось, тоже приглашал ее на встречу и пару раз пытался завербовать. Но, к счастью, она не поддалась.

В общем, прошлое, пусть и нехотя, открывало свои секреты. Биография графини Готска-Энгельёэн обретала вещественность, и становились понятны мотивы тех или иных действий, которые она предпринимала. Прояснились, отчасти, и ее отношения с Сириусом. Прежняя Анна, судя по всему, была бисексуальна. Начала она, — вот смеху-то! — с Лили Эванс, продолжила с Нарциссой Блэк, которая теперь Малфой, и только сильно позже подпала под чары Сириуса. В архиве нашелся дневник, который Анна вела до шестого класса, несколько писем, в том числе и от Нарциссы, и даже колдофото в стиле Ню, которые Анна делала колдокамерой, подаренной ей отцом на пятнадцатилетие. Весьма смелые фото, на которых отметилось, как минимум, пять выпускниц Хога с трех разных факультетов…

* * *

Лили пришла в десять. Минута в минуту. Точная, подтянутая, но вся, как натянутая струна. Вроде бы, ничего не происходит, но внутреннее напряжение чувствуется. Во всяком случае, Анна почувствовала, и, похоже, это был врожденный Дар, о котором она просто не знала. Однако, сейчас, обнимая Лили, — подруги все-таки, — вспомнила, что и раньше, встречаясь с людьми и нелюдьми, порой, чувствовала нечто похожее. Чувствовала, но не обращала внимания, поскольку не знала, на что надо обращать внимание, а на что — нет. Теперь обратила и, наконец, сообразила, что ее Дар, наверняка, куда сильнее, и, значит, его надо тренировать.

«Вот и еще одно дело подверсталось», — подумала мельком, приглашая Лили в гостиную.

— Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче?

— Я огневиски не люблю, — извинилась Лили. — Может быть, вина?

— А скажи-ка мне, подруга, — усмехнулась Анна, — ты что, совсем на эту сторону перешла?