Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия)

Наконец в половине второго ночи все было сделано. Все люди в доме, кроме маленькой девочки в чулане под лестницей, спали волшебным сном. Утром, когда они проснутся, им придет в голову устроить себе длинные выходные и провести уикенд вдали от дома. При этом они совершенно забудут, что кроме них и их сына, в доме живет еще один ребенок. Они соберутся, сядут в машину и уедут, и, хотя девочки в их доме уже не будет, никто об этом не узнает, потому что все «поводки» теперь были привязаны к их сыну Дадли. Ну а «следилку» на голове девочки Анна пока просто «заморозила». Снимать ее она решила дома, в лаборатории. Тогда хитрый старик даже не узнает, что его «спящая закладка» уже обнаружена и обезврежена. Теперь можно было безбоязненно разбудить девочку.

Анна сняла с себя балаклаву, - нечего зря пугать ребенка, - и осторожно тронула девочку за худенькое плечико:

- Проснись, деточка!

- Не пугайся, - улыбнулась, посветив свое лицо слабеньким «Люмусом». – Я не сделаю тебе ничего плохого.

- Вы мне снитесь, тетя? – спросила тогда совершенно неиспуганная девочка.

- Нет, - покачала головой Анна. – Я настоящая. Меня прислала твоя мама. Она просила узнать, не хочешь ли ты оставить этот дом?

- Значит, вы ангел! – счастливо улыбнулась Хетти.

- Почему ты так решила? – удивилась Анна.

- Вы красивая, как ангел… Только кто-то вас обидел. – Маленькая ручка поднялась над одеяльцем и тонкие пальчики коснулись ее шрама.

Увидеть ее шрам при таком освещении мог только маг. Магические шрамы обладают своей особой аурой. Ее могут видеть только волшебники, да и то далеко не все. Означать это могло только то, что Дамблдор наврал. Ребенок не магл и даже не сквиб. У девочки очевидный талант Видящей.

«Тогда, зачем все?!» - ужаснулась Анна. Она уже рассмотрела, какой мелкой, недокормленной и неухоженной была эта девочка. Рассмотрела синяки и царапины, и захотела было подняться наверх в спальню Дурслей, поставить заглушающие чары и лечить их Круциатусом[4], пока не подобреют. Но делать этого сейчас было нельзя, хотя никто, - даже она сама, - не сможет запретить ей наведаться к Дурслям как-нибудь в другой раз. Через год, скажем, или два. Энгельёэн не стали бы великим родом, если бы умели прощать обиды или забывали вернуть своим врагам причитающееся.

- Я сейчас умру? – спросил между тем ребенок.

- Мои мама и папа умерли, - объяснила девочка. – Попросить помочь мне они могли только ангела или фею. Но я знаю, куда ангелы забирают людей. Не думайте, тетя фея, я не боюсь. Я согласна.

«Твою же мать! – вспыхнула Анна. – Я убью этого урода. Специально запишусь в пожиратели, чтобы убить этого говнюка, а потом снова выпишусь!»[5]

- Нет, милая, - погладила она девочку по всклокоченным волосам. – Умирать не надо. Я не ангел и не фея. Я просто волшебница, и, если ты не против, я заберу тебя к себе домой, в мой волшебный дом. Согласна?

- Да! – просияла девочка. – А как? Дядя же заругается. Тетя будет кричать…

- Не бойся! – утешила Анна ребенка. – Я же волшебница. Я погрузила всех в доме в волшебный сон, и никто даже не узнает, что мы ушли.

Она завернула девочку в ее тощенькое лоскутное одеяльце, взяла на руки и аппарировала в Энгельёэн-мэнор.

[1] Суперлатив – превосходная степень.

[2] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Бомбарда (англ. Bombarda) - чары, взрывающее препятствие (например, стену).

[3] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Обливиэйт (другие переводы: «забудь», «заклятие забвения» или просто «забвение») (англ. Obliviate) - заклинание изменения памяти. Может стереть недавно полученную информацию.

[4] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Круциатус (англ. Cruciatus) - одно из трёх «Непростительных заклятий». Применение его к человеку карается пожизненным заключением в Азкабан. Круциатус — заклинание боли и ужасных, нестерпимых мучений. Но для того, чтобы заклинание работало в полную силу, недостаточно просто направить волшебную палочку на жертву и произнести: «крУцио!», нужно ещё и наслаждаться болью жертвы. Предполагается, что любое из трёх непростительных заклятий требует именно искреннего желания причинить вред жертве.

[5] Автор немного пошутил, перефразировав монолог генерала Черноты в пьесе Булгакова «Бег».

Глава 6

Глава 6. Так что ж там ангелы поют такими злыми голосами…

Утро началось поздно. Анна устала, а ребенок перенервничал. Поэтому сама она проснулась в десять, а девочке позволила спать столько, сколько получится. Без зельев и без волшбы. Просто здоровый детский сон после встречи с ангелом.

«А ангел - это я? Я ангел?» - Она в очередной раз стояла перед зеркалом, смотрелась в него, рассматривая себя и ведя нескончаемый диалог со своим отражением. Это вошло в привычку и странным образом примиряло ее со всеми несуразностями новой жизни.

«Ангел… Наверное… Но вряд ли добрый ангел».