Исход неясен III

Однако «Мед хаттов», — во всяком случае, в малых дозах, — имел еще один довольно странный и, по большей части, неприятный эффект. Он извлекал из глубин подсознания то, о чем человек обычно не помнил и о чем стремился забыть. Вытаскивал и «вываливал» это добро, которое практически всегда оказывалось злом, «на всеобщее обозрение». И не важно, что обозревал все эти малоаппетитные подробности лишь сам «хранитель секретов». Важнее другое. На суд Сознания выносились вещи, о которых действительно лучше было бы забыть и никогда не вспоминать. В любом случае, это всегда был болезненный опыт, и сейчас это происходило именно с Анной.

Она, разумеется, знала, на что шла, принимая «Мед хаттов». Отдавала себе в этом полный отчет, но все равно рука не дрогнула, накапывая на язык «силу и трезвость», которые ей были сейчас так необходимы.

«Хорошо хоть не Божественное Безумие!»

А экзистенциальные вопросы[21]… Что ж, их явление вполне можно было пережить или, во всяком случае, перетерпеть, и это всегда, — если речь конечно о бойцах, а не о хлюпиках, — меньшее из зол. Однако на этот раз подсознание Анну по-настоящему удивило, подкинув ей всего лишь пищу для размышлений, но никак не причину для душевных терзаний. Она вдруг задумалась о том, зачем ей «все это нужно»? Зачем она рискует и лезет на рожон? Ну, ладно, прошлая война! Тогда это был не ее выбор. Воевала, рисковала и, в конце концов, погибла совсем другая женщина, от которой ей, нынешней Анне Энгельёэн, достались имя, тело и магия, а еще обрывки памяти, положение в обществе и несметные сокровища, хранящиеся в банковских сейфах гоблинов, гномов и маглов: деньги, золото и драгоценности, редкие артефакты, но главное — книги. У нее есть все, о чем другие могут только мечтать. Она богатая аристократка в обоих мирах, у нее великолепные дочери-волшебницы и совершенно потрясающий сын, которому, учитывая его таланты и происхождение, суждено стать по истине великим колдуном. У нее есть жених, о котором можно только мечтать, и выдающееся здоровье, позволяющее в ближайшие десять-пятнадцать лет родить себе еще парочку деток, и не важно, кем они в итоге будут, магами или маглами. И те, и другие, учитывая ее положение в обществе и принадлежащие ей богатства, родятся, что называется, «с серебряной ложкой во рту». Так за каким бесом, спрашивается, сдалась Анне эта война? Зачем она приперлась сегодня к замку малознакомых ей людей и ввязалась в драку, которая может плохо для нее закончиться?

Думалось легко и быстро, и, что любопытно, это было даже не слишком болезненно. Просто правда, и ничего кроме правды. И, разумеется, ее личные доводы «за и против», которые ничего, на самом деле, не решали, потому что все было уже решено или даже предрешено. Да, она, наверное, полная дура и просто не умеет жить правильно, но что сделано, то сделано. Так или иначе, но она приняла на себя лидерство, а значит и ответственность за множество не способных защитить себя людей, и она уже с этой тропы не свернет. И, значит, будь, что будет, поскольку она просто делает то, что должно. И страх — это не та эмоция, о которой стоит думать, ожидая следующего боя.

Это была первая Важная Вещь, о которой заставил ее задуматься «Мед хаттов», и, хорошо это или нет, но Откровения, на самом деле, не случилось. Всего лишь факт ее биографии или, вернее, констатация факта. Впрочем, то же самое можно сказать, и о другой Важной Вещи, а именно о том, что «выдало нагора» ее обострившееся Чувство Правды. Анна увидела свою историю как бы со стороны и удивилась тому с какой легкостью немолодой мужчина смог превратиться в молодую женщину. И дело не в том, что тот, кем она была когда-то, вселился в женское тело, а в том, как быстро стопроцентно мужская психология заменилась на настолько же естественную женскую. Анна, — то есть, именно она здесь и сейчас, — была женщиной не только потому, что у нее есть сиськи и вагина вместо члена, а потому что она думает и чувствует, прежде всего, как женщина, а не как бывший мужик. Как такое возможно — вопрос любопытный, но не для колдунов и ведьм, которые самим своим существованием нарушают массу законов природы. И для нее он теперь тоже потерял актуальность. Случилось и случилось, и теперь, — и, в принципе, давно уже, — она именно женщина. Да, сильная. Да, такая, что легко заткнет за пояс всех этих патентованных самцов, у которых тестостерон только что из ушей не льется. Но по факту, каким бы отмороженным на всю голову берсеркером она ни была, она все равно остается женщиной, потому что природу не обманешь…

* * *

Как показали дальнейшие события, со своими прогнозами ошиблись все: и Монктон, и Анна с Лонгботтомами. Пожиратели появились не через полчаса, но и не через час. И более того, они одновременно атаковали имение Монктонов и вершину холма, назначенную быть «местом сбора», и случилось это спустя сорок шесть минут, если считать от времени окончания первого раунда.