Исход. Первый пояс

И речи не могло быть о том, чтобы идти напрямик, так как я хотел сделать раньше. Пришлось даже вернуться и пройти вдоль скалы, забирая ближе к Миражному и оказаться в месте, где я пытался поджарить старика Пратия. Взгляд, скользящий по едва прикрытой снегом земле, наткнулся на странный формы бугорок. Я не поленился нагнуться. Опаленная огнем маска Комтура. Словно знак мне. Вперед.

Очутившись посреди нетронутого снега отправил энергию в изменённую Водомерку, закладывая огромную петлю к лесу и выглядывая тот огонёк. Спустя три тысячи вдохов я оборвал технику. Дальше так бежать опасно. Слишком близко. Дальше вообще нельзя идти Воину. Формация, которую ставил Мириот вокруг лагеря Волков, всегда сообщала ему о Зверях. Но Зверь-Закалка возле Братьев? Сомневаюсь, что она меня заметит, как не замечала формация Волков тех же мелких грызунов.

В моей левой руке был сжат цзянь, на шее снова занял своё место тигриный амулет Тишины, а вперёд, увязая в снегу, двинулся всего лишь Закалка двенадцатой звезды. Закалка, над которым смыкал ветки чудовищно опасный лес Небесных Исполинов у самого подножия Братьев. Но боялся я не того, что кто-то нападёт на меня, не того, что боевая медитация ослабела вместе с возвышением, делая меня беззащитным, а того, что шум схватки насторожит тех, кто сидит у костра.

Но этого не случилось, возможно, благодаря вот этим старым знакомым, которые позаботились о защите лагеря, перед тем как устроиться отдыхать, не подозревая о том, что опасаться нужно не только Зверей. Из тьмы были отлично видны знакомые лица: орденцы. Для начала зеленоволосый Арий, затем красноволосый, которого я тоже отлично знаю. Ландор. Попечитель стражи.

Что удивило, так это количество людей. У трёх костров сидело почти два десятка бойцов, кутаясь в орденские плащи с гербами.

Я таился за стволом Исполина лишь для того, чтобы понять, где остальные и подслушать, что случилось за то время, пока я приходил в себя и прорывал преграду. Кто были напавшие на краю расщелины, была ли погоня за ватажниками, увенчалась ли она успехом? Почему орденцы разбили лагерь в этом лесу, а не ушли к резиденции, Гряде, границе, в конце концов? Где Комтур? Но люди у костра ели, сушили вещи и меха, чистили оружие. И по большей части либо молчали, либо, обменивались короткими фразами, совершенно ничего мне не говорившими. А раз так…

Задумался я лишь об одном: бить сразу насмерть или нет. Между нами слишком много обид, чтобы суметь разойтись миром, слишком много смертей. Эти, сидящие здесь ничего пока мне не сделали, сон будет достаточным для них. Кивнул своим мыслям, размышляя сколькие из орденцев сумеют противостоять моему Указу? Не думаю, что среди них найдутся равные Арию. Цвета плащей против этого.

И в этот момент один из Воинов поднялся от костра и принялся поворачивать шкуры, подставляя жаркому пламени другую сторону. В красном свете мелькнули синие разводы меха.

А я стёр с себя ограничение и тут же создал Указ.

Смерть!

Половина сидящих у костров безвольно попадали. Мало. Амулеты! Я стиснул кулак, вливая дух в новый приказ.

СМЕРТЬ!

Рухнули в снег ещё четверо, но и меня шатнуло от слабости. И всё равно остались живы Арий, Ландор и двое служителей.

Твари.

В снег вонзается Флаг.

– Убей их!

Рывок. В стороны расходится голубая волна Оков, на миг заслоняющая снежной пеленой пламя костров. Звон столкнувшихся клинков. Усиление тела, которое едва выдержало энергию, что я отправил в меридианы, но позволило выбить чужой цзянь. Миг спустя я выпускаю и свой, разворачивая ладонь к врагу. Шип. Меридианы гудят. Шип. Шаг в сторону, защищаясь чужим телом от летящих Листьев. Двойные Шипы. И лицо Ландора покрывается морозными узорами смерти.

Подхватываю вонзившийся в снег цзянь и отступаю на шаг от падающего тела, разминая примотанную к груди ладонь правой руки. Пусть положение неверное для техники, но боль – незначительная цена за возможность пользоваться одной из лучших своих техник с обеих рук. За возможность убивать врагов.

Арий неверяще выдыхает:

– Ты!

Я лишь скалюсь, у меня есть вопросы и есть тот, кто должен на них ответить. И лучше, если он сделает это сам.

– А вы что, уже похоронили меня? Должен сказать, что твой Поиск Могущества полная дрянь.

Из-под снега взмётываются десятки лиан, которые я растворяю туманом силы и презрительно цежу:

– Не зря Пратий орал, что вы все ничтожества.

– Сектантская тварь!

Злоба кипит во мне, предсмертный крик орденца, которого выпивает призрак, лишь подхлёстывает её и я с наслаждением продолжаю поносить врага:

– Гляжу Орден вырождается. Ни одного вдесятером убить не можете, ни оскорбить толком. Недалёк тот день, когда вас сожрут соседи.

– Тварь! – Арий орёт так, что кажется с ветвей Исполинов сейчас начнёт осыпаться снег, и вскидывает меч.