Исход. Первый пояс

– Судя по вашим словам, у них это даже получится. Выходит, после победы Ордена, уже он сам бросит вызов одной из фракций?

Мне ответил Тортус:

– Это путь в никуда, против которого мы и протестуем. Я стал Воином в четырнадцать, сейчас мне сорок, но я ещё способен идти к Небу. А что насчёт их? Тех, кого раз за разом пичкали возвышалками?

Лиора возразила:

– Эта Виликор многого добилась сама. Она провела две недели у Источника Жизни Хрустальных Водопадов.

– Хорошо. Её не считаем. – Тортус кивнул и с жаром продолжил: – Так что насчёт остальных, кто оказался не так хорош и кого Орден насильно возвысил ради этого года? Они покалечились. Я видел такое не раз. То, чего они достигли на зельях – их потолок. Седьмые, восьмые звёзды, да пусть даже кто-то, сожрав все запасы Ордена, возьмёт девятую звезду. Это здорово здесь и сейчас, но что мы будем делать через десять, через двадцать лет, когда начнут умирать старейшины, а затем и самые пожилые из комтуров?

Я спросил:

– А что думают сами старейшины?

Кривой ухмылки Тортуса, на котором больше не было Указов, испугался бы и Цориут:

– Мечтают, получив ресурсов с двух земель, купить уникальных зелий из Второго и десяток лет жизни. Больше их ничего не волнует сейчас.

Я взмахом руки остановил Тортуса. Возможно, так оно и есть. Одни думают о том, чтобы получить больше для себя, другие больше для Ордена. За одних Пратий и Цориут, который хотел всех загнать под Указы, за других Кадор, который сожалел о том, что пришедших в Школу калечат, не дав им стать Воинами. На самом деле мой выбор сделан уже давно. Ещё тогда, когда я получил от старейшины первый свиток. И всё же, кое в чём я останусь непреклонен:

– Убивать будете сами.

– Леград, послушников, служителей и прочих и не нужно убивать. Достаточно приказать призраку оглушать их. Ему не составит это тру…

Перебил Тортуса:

– Я, – с нажимом повторил: – никого убивать не буду. Пусть это останется на ваших руках. Мне достаточно того Воина, что я убил при бегстве из города.

Про себя я добавил – и тех, кто остался в болоте и рядом с Миражным. Бывшие подчинённые Ордена, желающие его изменить, переглянулись и Лиора кивнула:

– Пусть будет так. В остальном есть возражения?

– Нет. Пусть меня считают сектантом. Что Пратий, что эти. Хотя бы моим именем не будут пугать талантов в Академии.

О мелких подробностях того, что мы будем делать под стенами Гряды я и вовсе не желал спорить. Гораздо больше меня интересовал разговор с Ратом, что всё это время лишь изредка поднимал глаза от земли, редко осмеливаясь глядеть на нас, Воинов. Да и то, чаще на Лиору. Это даже обидно. Неужели и я за два года стал для него тем, перед кем нужно склонять голову?

Впрочем, достаточно было отойти с дороги, на стоянку Ордена, откуда Тортус и приволок бревно, как Рат оживился, поднял голову, смело разговаривая со мной. Но рассказ сразу не задался, стоило ему услышать мои первые вопросы:

– Ну, как там вы жили? Сколько звёзд взяла Дира?

Рат сразу понурился, снова уткнув взгляд в землю, выдавил из себя:

– Дира… Дира погибла полгода назад.

Глава 12

Рассказ Рата был обстоятелен. Я слушал, кивал, но думал больше о своём. О Дире. Кому как не мне знать – выжить можно, где угодно и всё, что Рат поведал о том дне – не более чем его мнение.

Без нашей семьи, с Ракотом во главе жизнь деревни текла своим чередом. И дела в ней шли лучше, чем при Кардо. Новый глава не забирал себе всю добычу, вернувшись к закону Пустошей о половине доли, да и вообще, похоже следовал плану погибшего когда-то от его руки Зариуса. За прошедшие два года деревня уже получила свою вторую звезду и судя по описанию парня, разительно отличалась от того, что было при нас.

Даже Орикол бросил пить и днями торчал на тренировочной площадке, гоняя всех, кто ещё не взял свою пятую звезду. Но нашлись и исключения. Например, Рикто. Когда я оставлял противоядие от Чёрного Гриба деревенскому учителю, то сомневался, что сын прошлого главы деревни сумеет оправиться от стольких лет, проведённых с отравой в теле. Я ошибался. С удивлением узнал, что после моего отъезда Рикто быстро пришёл в себя, избавившись от своей болезненной худобы и на площадке с гирями стал тем, на кого равнялись остальные. Даже мои бывшие ученики.

Рикто было почти семнадцать и всего пятая звезда Возвышения. За неполные два года он, словно росток, с которого сняли давящий камень, рванул к Небу, доказав на недавнем экзамене свою десятую звезду. И сейчас уже в Гряде. Что же, я за него рад. Объяснилось и то, почему я опоздал к границе для встречи каравана. Похоже, что моя плата за родных, а затем и бегство из города заставили орденцев сдвинуть сроки экзаменов, проведя их едва ли не на два месяца раньше обычного.