Исход Рагнарёка

– Тяга к рисованию может помочь в отрисовке карт и планов местности. Тяга к поэзии и литературе способна сделать тактичным оратором или расчётливым политиком. Последнее заодно лучше тренировать в настольных играх. Подарите Жилю старинные фигуры для «Битвы королей» в ящике из дорогого дерева. С декором, с драгоценностями, – предложил Мельхиор.

– В музее есть таскарские, из красного и чёрного дерева. Столь ароматные, что на экскурсиях даже купол приподнимают, дабы все, кто вокруг, могли вдохнуть запах сандала и махагони. Там вместо башен, правда, таскарские парусники, а вместо двух генералов – боевые мамонты. Пафосный набор, я вам скажу. Архимаг представлен визирем, но там вот различия минимальны. Есть и посох, и борода, и всякие амулеты… – припоминал прелат.

– Вот и славно, видите, как здорово, что увиделись, – хлопнул его ниже плеча монсеньор.

– Как сказал бы посол Крэшнер: «чудно-чудно», – усмехнулся священник. – А из вас прям энергия так и прёт! Будто праздник какой-то. Уж не День Рождения ли у вас, дорогой историк?

– Нет-нет, просто взбудоражен этими слухами. Ну, что не только наши бегут в Гончие Псы, но и первый случай, что оттуда вернулись обратно, – объяснял Мельхиор.

– Это лишь подтверждает, что язычники проиграют в этой войне, – довольно улыбнулся прелат, отправившись вниз по лестнице.

В этот самый момент он увидел Морриган, трогавшую украшения на мраморной белой статуе. Её интересовало, как можно сделать такой рельеф настолько детальным, да ещё и соразмерным. Пояс с застёжкой, мешки и запасной колчан, нижнее плечо лука, округлые подвески и прочие украшения.

Луч солнца, самую малость сдвинувшийся по статуе из-за плавного движения небесного светила, попал на её кожу, которая тут же задымилась, зашипела и покрылась волдырями, почернев и слегка заблестев в месте ожога. Прелат вздрогнул, приоткрыл рот и вытаращил глаза на такое зрелище, а девочка ойкнула, поморщившись, отдёрнув руку и обнажив свои верхние и нижние клыки.

– Это… – задрожав губами, пытался священник придти в себя. – Да здесь вампир! Как она сюда пробралась? – заверещал он, нахмурившись от возмущения. – Вампир во дворце императора средь бела дня! – нащупал он трясущейся рукой на поясе склянку со святой и плеснул на девочку, дабы убедиться в своей правоте.

Чёрные волосы её побелели в нескольких местах ровной чёлки от капель. Брызги заставили лицо пузыриться и трескаться не хуже, чем кожу от прямых солнечных лучей. Сомнений не было, а Антоний был невероятно шокирован. Пытаясь тут же собраться, задвигал он руками, наспех создавая сияющую сферу, и резким движением отправил разряд прямо в грудь Морриган.

Та отлетела к стене, благо в тень. Поморщилась от распирающей боли, когда по телу набухли, судя по лицу и кистям рук, чёрные вены, оскалилась на прелата, а тот, завидев её тонкие жуткие клыки, испустил ещё один яркий шар. Мельхиор мчался на помощь, но не успел даже вмешаться.

Этот чародейский разряд источал из себя лучи во все стороны, нанося в том числе раны и Морриган. Напоминал звезду, маленькое парящее солнце, устремившееся к ней и попавшее прямо в тело. У упавшей девчонки полилась алая, скорее, даже багровая кровь из носа, из глаз, из ушей, изо рта, из всех оставленных ран.

А священник выставил ладони, концентрируя широкий луч священной энергии, громко читая мантры. На его голос сбегалась стража, любопытные придворные, в том числе слуги, другие монахи, ведь во дворце была и внутренняя часовня, чтобы не оставаться без храма Творца даже в случае осады и окружения.

– Сюда! Сюда! – звал он на помощь. – Не дайте ей уйти! – буквально кричал прелат, испуганный, но концентрирующийся на святом чародействе.

Но прежде, чем Антоний сумел высвободить накопленную мощь и разорвать вампиршу в клочья, ту окутал густой чёрный туман и резким порывом, словно гигантский змей, вырвался вместе с ней наружу. Когда прелат и остальные сбежавшиеся показались на пороге у главного входа, поглядывая по сторонам, дымящегося силуэта уже и след простыл.

То был Мельхиор, сотворивший непроглядное заклинание сумрака. Он перенёс и Морри, и Баст подальше от дворца в тень конюшен. Если на улицах кто и видел тёмный сгусток, то, с учётом всеобщей паники из-за нападения живых мертвецов, едва ли захотел бы его преследовать. Скорее наоборот, все разбегались прочь и держались подальше.

– Морри? Морриган! Давай, очнись! – уложив на стог сена, потряс окровавленную девочку монсеньор. – Глупышка любопытная, угораздило же тебя всюду нос совать, всё ощупывать…

– Ей, кажется, сильно досталось, – приняв форму женщины-кошки, отметила Баст.

– Можешь ей как-то помочь? Или привести того, кто может? Боги вампиров? Как их там? Ламия и Лилит, знаешь их? – повернулся к ней Мельхиор.