Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма

— Мост взорван! — раздались крики, но состав медленно двинулся вперед.

— Остановите поезд! Пощадите раненых! — кричали кругом, а в ответ:

— Белые все равно перебьют всех.

Кто мог, стал выпрыгивать из поезда. «Выпрыгнули и мы», — с рыданиями говорили санитарки.

От взрыва центральная часть моста обрушилась, и вагоны эшелона один за другим падали с высоты десятков аршин, производя зловещий грохот. На самом краю обрыва остался лишь паровоз-толкач, сошедший с расшатанных рельс. Так погибли «во славу социалистической революции» около 200 раненых. На следующий день еще видны были в Днепре красные вагоны, сносимые все дальше и дальше сильным течением узкой здесь реки.

7–9 сентября. На фронте дивизии лишь редкая стрельба. Ее фронт к северу от города в 20 верстах. Там Конный дивизион; от него вдоль Днепра к югу в село Павлокичкас — 1-я батарея, как имеющая команду конных разведчиков и пулеметную; в село Вознесенское — 3-й полк; 1-й — на западной окраине города против острова Хортица; 2-й — в резерве, в городе; южнее города вдоль плавней — Инженерная рота^{99}. К северо-востоку от дивизии, в 25 верстах в селах Новогуполовка, Дроздовская, а еще восточнее — Кубанская дивизии.

В результате наступления дивизия взяла до 2000 пленных 3-й и 46-й стрелковых дивизий, бронепоезд, массу подвод с военным имуществом, походные кухни, походные кузницы, прожектора, массу фуража и продовольствия. Захвачен и эшелон эвакопункта со всем медицинским персоналом и даже состав с комиссарскими семьями, главы которых предназначались к занятию соответствующих постов в Северной Таврии и Крыму. Дивизия понесла потери в 150 человек.

* * *

Пленные, 180 человек, захваченные резервными ротами 3-го полка, принадлежали к карательному отряду, ведшему борьбу с восставшими против советской власти в районе Чугуева. Отряд в 600 человек был набран из мобилизованных. Им командовал бывший офицер, ротами — также бывшие офицеры и бывший старший унтер-офицер. При каждой роте были комиссары. Каратели! Вид всех был отличный. Среди них сразу сам представился командир роты, старший унтер-офицер, заявивший: «Мы сдаемся добровольно». Действительно, так и было. Вот его ответы на опросе:

— Мы не хотели идти против белых, потому и записались в отряд. Мы вообще не хотели воевать. Мы не любим красных, но выхода не было. Когда мы стреляли, то стреляли в воздух; отпускали крестьян, когда не было с нами комиссаров и офицеров. Они звери!

— Когда нас послали против Врангеля, мы, моя рота, решили сдаться и уже биться против красных.

На возражение, что вечером они же отбили атаку белых, он ответил:

— Это левый фланг отряда. Там ротами командовали офицеры.

На вопрос, знали ли они, что белые расстреливают красных, ответил:

— Да! Нам об этом говорили. Но мы не верили: тогда бы пришлось расстрелять всю Россию. Я и говорил своим — не расстреляют, а если и так, то прежде всего меня.

На много вопросов отвечал этот бравый унтер, и его ответы и рассказы звучали искренностью и правдой. Он ручался за всех своих. Он не обвинял красноармейскую массу, но коммунистов, комиссаров… и офицеров считал «собаками», достойными «собачьей смерти».

Решение командира батальона — влить сдавшихся в роты — унтер и все приняли с искренней радостью. Батальон сразу увеличился вдвое. В ротах стало по 70–80 штыков. Все унтер-офицеры из сдавшихся, в числе 12 человек, были назначены помощниками командиров взводов — офицеров. Пополнение оказалось блестящим во всех отношениях.

* * *

Приказ 3-му полку — ввиду того, что им не была взята Кичкасская переправа, приступить к подготовке к переправе за Днепр и закреплению там плацдарма; 1-му полку — вести подготовку для захвата острова Хортица. Начались разведки, изыскания способов и средств, изучение течения Днепра. Приезжал генерал Кутепов и подтвердил поставленные задачи.

Александровск оживал. Этому не мешал даже обстрел красных. Главной мишенью для стрельбы было высокое белое здание Земской управы, где помещался штаб корпуса. Торжественны были похороны начальника железнодорожного участка, инженера Иванова, убитого «при исполнении службы» в день взятия города. Он со своими тушил подожженные красными вагоны со снарядами и был убит взрывом. От марковцев на похоронах присутствовали чины, лично знавшие убитого.

10 сентября, перед рассветом, команда пеших разведчиков 1-го полка на лодках переправилась на остров и закрепилась на краю его. Немедленно был переброшен туда батальон. Отбита атака. А к вечеру на острове был уже весь полк, заняв возвышенную его половину.

Запорожская Сечь