Исход (СИ)

Она останавливается перед стандартной палаткой, той самой, в которой мы жили ещё там. Неяркий свет из окошек, и тишина.

— А Вовка спит?

— Как же?! Это Ира без задних ног дрыхнет! А этот… Сам увидишь!

Я вхожу в палатку, скидываю с ног берцы, сую ступни в тапочки. Супруга толкает в бок:

— Вон там вода подогретая, помой сначала. Всё потом провоняешь.

Она права. Тем более, что ноги сейчас надо беречь. Топлива не так много, и оно почти всё уйдёт на строительство и на посевы. И пока мы не найдём источники нефти, и не запустим свои минизаводы по перегонке — жёсткая экономия… Вытираю ступни заботливо поданным мне полотенцем, затем вхожу в жилое отделение. Первое, что я вижу — сгорбившегося сына, увлечённо чистящего… 'ПК'? 'Печенег'? Нет. Хотя задница явно от него… Мать!!! Это же… Расширившимися глазами я смотрю на мертворождённого монстра Ковровского завода, АЕК — 999. Откуда он у нас?! И выпускался недолго, и в армию не попал, только в МВД. Впрочем, ладно. Машинка рабочая, и боеприпас стандартный. Только вот бегать с такой машинкой тяжело. И, надеюсь, не придётся…

— Сам выбрал?

Вовка гордо кивает, не прерывая своего занятия.

— А как же! Хорошая машинка!

— Ага. Вот когда побегаешь с ним, тогда и скажешь, что хорошая.

Снова поворачиваюсь к жене:

— Ты что-то об ужине говорила?

Она улыбается:

— Всё-таки захотел?

Машу рукой:

— Армия…

Этим всё сказано. Сажусь за стол, ставлю свой 'калаш' рядом, аккуратно прислонив к стоящему у стены ящику. Теперь уже можно открыто, не боясь скандала и охов и ахов. Дочкина 'СВД' тоже аккуратно приставлена к её кровати. На спинке висит подсумок с запасными обоймами и прочее имущество. Мда… Жена перехватывает мой взгляд, хочет было что-то произнести, но умолкает, ставя на стол тарелку с вареной картошкой и кусками колбасы. Еда ещё тёплая, и я с неожиданно проснувшимся аппетитом набрасываюсь на неё. Супруга пристраивается возле меня, смотря, как я ем. Вздыхает:

— Чего молчал то?

Кое-как прожевав очередную ложку, отвечаю:

— И что? Ты бы смогла не проболтаться?

— Дочери то сказал!

— Так должен же мне кто-то спину прикрывать, на кого я положиться могу.

— Она же девушка!

— И что? Видела бы ты, как она с винтовкой управляется — не говорила бы такое.

— А Вовку чего не взял?! Он то парень!

— Стрелять не умеет. Физическая подготовка слабенькая. Выносливости никакой. Какой от него толк?

— Он твой сын!

— Сын. Я никогда от этого не отказывался. Но, прости уж, своей добротой ты его испортила. Теперь, надеюсь, до него быстро дойдёт. Кстати…

Поворачиваюсь к увлечённому чисткой от консервационной смазки своего пулемёта сыну:

— Вов!

Тишина. Увлёкся.

— Вован!!!

Рявкаю я во всю глотку, но тут жена шипит:

— Соседей разбудишь!

Спохватываюсь — действительно ведь не дома. Стенки то — брезентуха… Хвала Богам, сын вскинул голову, смотрит на меня удивлённо.

— Чего, пап?

Достаю из кармана сложенный листок бумаги, кидаю ему:

— Направление. На работу.

Быстро разворачивает, кривится:

— А почему я?!

— А потому. Здесь, извини, всё делать надо. Как в армии. Так что не вздумай отлынивать. Разговор будет жёсткий — не нравится? Отлыниваешь? Пошёл вон! За пределы поселения. К местным. Уживайся с ними, как хочешь, но ты больше не с нами.

— Что?!

Жена приподнимается на стуле, упирая руки в столешницу. Я спокойно чуть подаюсь назад:

— Вот так. Наказание одно — изгнание. Кстати, без оружия. Только то, что на тебе. Надето. И обуто.

— За то, что человек работать не хочет?

— Прости, дорогая, но сейчас мы не можем себе позволить содержать лодырей и дармоедов. Каждому будет занятие.

— И мне?!

— И тебе. Не волнуйся. Завтра найдёшь Инженера, ты его знаешь…

Она кивает.

— Он давно хотел с тобой пообщаться. Ты же у нас электронщик? Вот и вспомнишь старую профессию. Думаю, это куда лучше и полезнее для тебя, чем за компом сутками накладные набивать.

— Но я почти всё забыла…

Испуганно шепчет жена. Утешаю:

— Ничего. Он человек понимающий, поможет вспомнить. Зря, что ли, из Сети качала всё?

Она облегчённо вздыхает — просто растерялась. Потом её снова одолевает извечное женское любопытство:

— А ты?

— На промысел. В разведку. И дочка со мной.

— Что?!

— Не дёргайся. Сначала беспилотники всё осмотрят, а потом уже мы пойдём. Так что риска нет.

Она смотрит на меня тяжёлым взглядом, потом забирает пустую тарелку:

— Спать ложись. Глаза красные, как у рака.

Тут я с ней согласен. Тем более, что времени до подъёма — всего четыре часа…

…Удивительно, но этих четырёх часов мне хватило за глаза! Выспался так, как раньше за десять! И встал легко и без всякой тяжести в голове, как обычно от недосыпа. Быстро привёл себя в порядок, растолкал сына. Супруга уже хлопотала насчёт быстрого перекуса. Кстати, надо будет узнать насчёт наших поваров. Вроде бы как уже должны начать готовить. Зря что ли с собой столько продуктов приволокли? Прихлёбывая на ходу кофе, торопливо прокручиваю в мыслях сегодняшние планы. Ничего не упустил? Кажется нет…

— Да сядь ты наконец, чего мельтешишь?

…У жены не выдерживают нервы. Моя половина точно на пределе… Плюхаюсь на стул, откусываю кусок копчёной колбасы. Светлана вздыхает:

— Всё. Последняя.