Исход (Том 1)

Кому же принадлежали эти дома, в большинстве все еще наглухо закрытые до летнего сезона, который официально начинался через неделю? Профессорам университета. Врачам из Бостона. Юристам из Нью-Йорка. И хотя эти прибрежные коттеджи действительно не выглядели достаточно внушительными, они принадлежали людям, состояние которых исчислялось семи- или восьмизначными цифрами. А когда владельцы этих домов, наконец, съедутся, самый низкий коэффициент умственного развития на всей Шоре-роуд окажется у Гаса, смотрителя стоянки. У детишек будут такие же велосипеды, как и у Джесса. Им скоро надоедят все впечатления, и они будут чинно ходить вместе со своими родителями на обеды с омарами и посещать казино Оганквита. Они будут праздно шататься по главной улице в мягких летних сумерках. Франни продолжала смотреть на искрящиеся кобальтовые всплески между скоплениями домишек, чувствуя, как затуманивается взгляд от навернувшихся слез. Маленькое белое облачко, пролившееся слезами.

Они подъехали к автостоянке.

— Извини, что я обидел тебя, Франни, — виновато произнес Джесс. — Мне никогда и в голову не приходило делать это.

— Я знаю. Ты собираешься вернуться в Портленд?

— Я останусь здесь на ночь и позвоню тебе утром. Но решение за тобой, Фран. Если ты решишься на аборт, то я оплачу операцию.

— Ты настаиваешь?

— Нет, — ответил он. — Вовсе нет — Скользнув к ней по сиденью, Джесс нежно поцеловал ее — Я люблю тебя, Фран.

«Я не верю тебе, — подумала она, — Неожиданно, но я вовсе не верю тебе… но я приму это с благодарностью. Я могу сделать и это».

— Хорошо, — спокойно ответила она.

— Я буду в Лайтхауз-мотеле. Позвони, если захочешь.

— Ладно. — Она передвинулась к рулю, неожиданно почувствовав себя смертельно уставшей. Прикушенный язык невыносимо болел.

Джесс подошел к своему велосипеду, открыл замок и подъехал к ней.

— Мне бы хотелось, чтобы ты позвонила, Фран.

Она натянуто улыбнулась:

— Будет видно. Пока, Джесс.

Франни завела мотор «вольво», развернулась и поехала к Шоре-роуд. Она видела, что Джесс все еще стоит возле своего велосипеда, за его спиной простирался океан, и второй раз за день она мысленно обвинила его в том, что он отлично знает, как именно смотрится на окружающем фоне. Но в этот раз вместо раздражения она почувствовала горечь и печаль. Она ехала, размышляя над тем, будет ли когда-нибудь океан выглядеть так, как он выглядел до того, как все это случилось. Язык ужасно болел. Франни опустила стекло пониже и сплюнула. На этот раз абсолютно белое. Она ощутила океанскую соль на губах как горькие слезы.

Глава 3

Норм Брюетт проснулся в четверть одиннадцатого от голосов детей, споривших под окном спальни, и мелодии кантри, доносившейся из радиоприемника в кухне. В одних обвисших шортах он подошел к задней двери, открыл ее и крикнул:

— Я вам сейчас головы оторву, разбойники!

Мгновенная тишина. Люк и Бобби выглянули из-за старого ржавого грузовичка, который и был причиной их спора. Как и всегда, при взгляде на своих детей Норм испытал противоречивые чувства. Сердце его обливалось кровью, когда он видел их, одетых в поношенную одежду, раздаваемую Армией Спасения, как и дети из негритянского квартала восточного Арнетта, и в то же время ужасная, неодолимая злость захлестывала его, заставляя желать только одного — схватить их и вытрясти всю душу.

— Прости, папа, — покорно сказал Люк. Ему было девять.

— Прости, папа, — эхом повторил Бобби. Ему было семь.

Норм задержался на секунду, разгневанно глядя на них, а потом с грохотом захлопнул дверь. Несколько мгновений он нерешительно смотрел на разбросанные вещи, которые надевал вчера. Одежда лежала на полу, рядом с неубранной двуспальной кроватью, там, где он и бросил ее. «Ах ты, грязная сука, — подумал он. — Даже не удосужилась повесить мои брюки».

— Лила! — рявкнул он.

Ответа не последовало. Он уже было хотел снова распахнуть дверь и спросить Люка, куда она, к черту, делась. Благотворительный базар будет только на следующей неделе, а если она снова отправилась в бюро по трудоустройству в Брейнтри, то, значит, она еще глупее, чем он даже предполагал. Норм не стал утруждать себя расспросами. Он плохо себя чувствовал, к тому же у него раскалывалась голова. Он чувствовал себя как после тяжелого похмелья, хотя вчера выпил всего три банки пива у Хэпа. А всему виной этот, чертов несчастный случай. Мертвые женщина и ребенок в машине, Кэмпион, умерший по дороге в больницу. Ко времени возвращения Хэпа приехала и уехала полиция, ремонтники и карета из морга. Вик Пэлфри дал показания под присягой за всех пятерых. Служащий похоронного бюро, который одновременно был и следователем по делам о насильственной и скоропостижной смерти, отказался объяснять, по какой причине они умерли.

— Но это не холера. И не нужно пугать людей, высказывая подобное предположение. Будет вскрытие, и вы прочтете об этом в газете.

«Ссыкун несчастный», — подумал Норм, медленно одеваясь. Тупая головная боль перешла в ослепительные вспышки. Он прошаркал в кухню в одних носках и застонал от яркого солнечного света.