Исход зверя

С последним пожеланием парня Илья был согласен на все сто процентов. На Руси когда-то за воровство карали сурово, причем независимо от того, кто совершил грех – человек низкого сословия или большой начальник. Двойные стандарты вошли в жизнь уже в нынешние времена. Человека, укравшего килограмм зерна, сажают на пять лет, а тех, кто украл м и л л и о н ы рублей, – даже не судят! И эти люди продолжают спокойно жить, пользоваться всеми благами цивилизации и чувствовать себя героями.

– До свидания. – Илья написал номер своего мобильного телефона на клочке бумаги, сунул соседу Никиты. – Вот номер. Позвоните, если что узнаете.

Ошеломленный очкарик кивнул, продолжая негодовать по поводу действий неизвестных воров, забравшихся в комнату сокурсника. Окинув взглядом комнату, Илья вышел, ощущая сожаление и досаду. Ему следовало вспомнить о картине Данилы раньше, и тогда у него в руках вполне мог оказаться аналог володаря. Теперь же приходилось довольствоваться фрагментом орнамента, и он подозревал, что исчез как раз самый важный фрагмент, по которому можно было воссоздать Руну Света.

В начале девятого Илья был дома.

Умылся.

Переоделся.

Сел за стол, успокаивая дыхание и унимая дрожь в руках.

Снял с креста володаря лист фольги.

Расправил уцелевший клок картины и стал рассматривать орнамент, сравнивая его с развернутой композицией рунных дощечек. Глаз зацепился за махамеру. На рисунке этот символ располагался над стрелой «руны входа». У него же махамеру занимала центральное положение. Илья поменял местами дощечки и услышал тихий тающий звон, будто кто-то тронул гитарную струну.

Он замер, прислушиваясь к звону.

Показалось, что над столом возник и пропал прозрачный струящийся призрак воина в кольчуге и бармице.

Илья подождал немного, но больше ничего не происходило. Руны дали знать, что он близок к решению проблемы, однако недоставало какой-то малости, чтобы закончить руновязь. Рунные дощечки надо было передвинуть еще раз, но он не знал – как.

Надо ехать в Парфино! – озарило вдруг. Данила может вспомнить, какие символы он нарисовал и в каком порядке расположил. Голова у парня светлая, а память хорошая.

– Да! – выдохнул Илья, расслабляясь. – Это идея!

Зазвонил телефон.

Илья вздрогнул, выходя из трансового состояния рассредоточенности, взял трубку.

– Привет, Константинович, – раздался в трубке голос Ратникова. – Что нового?

– Ничего, – ответил Илья, не кривя душой. Похвастаться ему в принципе было нечем. – Готовлюсь к походу, жду Антона.

– Я практически готов. Жду вас. – Капитан помолчал. – Мне только что позвонили…

– Они?! – мгновенно понял Пашин, имея в виду похитителей Ирины. – Что сказали?!

– Пригрозили, что, если я не перестану им мешать, они пришлют мне сначала пальчик Иры, а потом…

Илья помолчал, переживая туманящий голову приступ гнева.

– Мерзавцы! Что ты им ответил?

– Что я достану их из-под земли! – глухо ответил Ратников. – Будете готовы – позвоните, полетим искать храм. Я думаю, Ира уже там, где и твоя жена.

В трубке раздались гудки отбоя.

– Как я тебя понимаю, капитан!.. – проговорил Илья, стискивая зубы.

Глава 25 Пусть приходят!

Девушка сопротивлялась молча, ожесточенно, яростно, царапалась, кусалась, выскальзывала из объятий верховной жрицы, норовила ударить ее коленом или локтем, и в конце концов Евангелине это надоело. Она с силой отшвырнула полураздетую Владиславу к стене кельи, грозно вытянула к ней руки с хищно сведенными пальцами, украшенными длинными ногтями зеленого цвета.

– Не хочешь по-хорошему, уступишь силе! Всю жизнь будешь исполнять желания мужиков!

– Никогда! – прошептала измученная борьбой Владислава, сжимая на груди свой талисман.

– Стань немой и покорной! – выговорила Евангелина; глаза ее метнули молнии. – Да придет Тот, чье имя будет… – Она не договорила.

Чешуйчатый крест на груди верховной жрицы налился призрачным сиянием, кашлянул как живой человек.

Евангелина несколько мгновений не сводила с побледневшей Владиславы страшные черные глаза, вызывающие самый настоящий морозный ветер, потом взмахнула правой рукой. Из ее ладони выскользнул туманный шарик, ударился в стену над головой девушки, лопнул с грохотом, проделав в стене шестилучевую дыру.

Владислава вздрогнула, но головы не опустила, продолжая с вызовом и бессильной ненавистью смотреть на свою мучительницу. Талисман Святого Духа, подаренный бабушкой Марьей, придавал ей силы и бодрости, поэтому угрозы верховной жрицы, а также ее плотские устремления разбивались об этот барьер и бессильно гасли.

– Я тебя все равно покорю, ведьма! – проговорила Евангелина грудным голосом, приводя крест-уморь в состояние речения.

Напротив верховной жрицы сформировалась сотканная из световых вуалей, корчащаяся в судорогах фигура Черного Вея с огромной лысой головой.

– Выражаю мое почтение, Хозяйка, – шелестящим голосом произнесла голова Калошина, живущая как бы отдельно от тела; голова повернулась дважды на оси шеи, заметила забившуюся в угол Владиславу. – Развлекаетесь, Графиня?