Исходный код денег

Гроб опустили в могилу, Вера первой бросила туда горсть земли. В числе прочих ее примеру последовал и Звонцов. Потом он стоял и смотрел, как кладбищенские рабочие сноровисто забрасывают могилу землей, ровняют ее, устанавливают венки. Алексей одним из первых покинул кладбище, достал сигарету, жадно затянулся. Вот и все, не осталось у него больше друзей детства: кто в сырой земле, а кто неизвестно где.

На поминках по доброй русской традиции разливали водку. Даже в рюмку покойника плеснули беленькой, хотя тот при жизни предпочитал коньячок. Звонцов опрокинул в рот заполненную до краев стопку. Хорошо! Грешно, конечно, так думать, если совсем недавно тело Ефимова предали земле, но хорошо! По организму разлилось блаженное тепло, слегка умерилась дрожь в руках. Еще пара стопок – и она совсем пройдет. Вот только усопшего принято поминать добрым словом, и, хотя никто ораторов не назначает, будет очень странно, если он промолчит. Придется высказаться.

Звонцов дождался слишком затянувшейся паузы – благо это случилось после третьей стопки, когда голова окончательно прояснилась, – и медленно поднялся:

– Я знал Виктора еще с дошкольных лет, мы с ним очень долго дружили. Он был замечательным человеком, отзывчивым товарищем, верным и надежным другом…

Алексею удалось до конца выдержать свою речь в духе «о мертвых либо ничего, либо хорошее». Он даже сам удивился, насколько у него все хорошо и гладко получилось. С чувством выполненного долга Звонцов сел и отправил в рот кусочек малосольной семги.

Вскоре люди начали расходиться. Стал собираться и Звонцов, хотя ему было очень жаль оставлять такой богатый стол.

– Алексей, погоди, – окликнула его Вера.

Эту ее просьбу Звонцов выполнил с удовольствием, которое подпортили слова вдовы, сказанные ему в ухо злым шепотом:

– Только я тебя заклинаю, я требую – не пей больше! Я тебе потом сколько хочешь налью.

И Алексей подчинился, предвкушая грандиозную выпивку, хотя сдержаться ему было очень трудно! Наконец, когда остались только родители Веры, женщина отвела Звонцова в соседнюю комнату:

– Ты знаешь, кто убил Витю? И Олега тоже.

– Нет, откуда?

– Игорь!

– Какой Игорь? – не сразу понял Звонцов.

– Григорьев, – в тоне Веры чувствовалось, что она потрясена его тупостью.

– Григорьев? С чего ты взяла?

– Игорь сам мне сказал. Он забрал у Вити мобильник перед тем, как его убить, и позвонил мне.

– Блин, ты чего, не могла мне об этом раньше сказать? Мы же друзья!

– Не могла. Я и сейчас сообщаю тебе об этом по большому секрету. Меня в милиции попросили не разглашать подробности, связанные с убийством. А знаешь, почему я рассказываю тебе о звонке?

– Ясен пень, мы же с детства одна команда!

– Нет, Алексей! Имеется куда более веская причина. Игорь знает, почему его арестовали.

– Почему?

– А ты не в курсе?

– Нет.

– В милицию был анонимный звонок о том, что Игорь занимается угнанными автомобилями. Но Григорьев каким-то чудом вычислил анонимов, ими оказались Витя с Олегом.

– Вот козлы! – не сдержался Звонцов, до сих пор питавший к Григорьеву самые добрые чувства.

– Но есть еще один козел! – язвительно сообщила Вера.

– Это кто же?

– Ты!

– Я? Обижаешь, мать!

– Я не спала последнюю ночь и много думала. Ни Ефимову, ни Сквознякову Игорь никогда бы не проговорился о краденых легковушках. А тебе мог рассказать, в то время вы очень близко сошлись.

И тут Звонцов все понял. Ведь Игорь хотел пристроить его к угону автомобилей. Это у него навсегда отложилось в памяти, хотя он – хоть убей! – не помнил, когда ляпнул об этом Виктору с Олегом. Но ведь ляпнул, в этом нет сомнений, иначе откуда бы они узнали о криминальном промысле Григорьева. И тут Звонцов протрезвел – резко и страшно. Алексей понял, о чем хочет сказать ему Вера. Григорьев не собирается останавливаться на двух убийствах, он наметил третьего кандидата в покойники. И этот третий – он сам, Алексей Звонцов!

Глава 40

– Вот здесь, – Сом, поскольку его руки были надежно связаны, мотнул головой в сторону ограды, за которой находился дачный поселок.

– Понятно. – Комбат проехал еще немного и, заметив ведущую в лес дорогу, свернул на нее.

Борис загнал «форд» между деревьями, заглушил мотор и достал из бардачка предмет, очень похожий на взрывные устройства с часовым механизмом, которые показывают в кино. Он потыкал кнопки и положил устройство на колени Сому так, чтобы тот не мог видеть циферблат.

– Ты че делаешь? – насторожился бандит.

– Решил маленько подстраховаться. В этой штуковине пятьдесят граммов тротила. Маловато, но тебе хватит с головой. Если что, рванет через три часа. Я поставил с запасом, этого времени мне вполне хватит, чтобы разобраться с одиноким Григорьевым-Новиковым и вернуться обратно, – Комбат подчеркнул слово «одиноким».

– Но если рванет, то и машина выгорит к чертовой матери, – проявил Сом заботу о движимом имуществе Рублева.

– Ну и пусть. Если я не вернусь через три часа, то уже не вернусь никогда. А зачем покойнику машина? Верно я говорю? – Комбат шутливо хлопнул Сома по плечу.

Но тому было не до шуток. Бандит нервно засопел и выдавил из себя:

– Там еще Хлам.